Архив рубрики «Виды единоборств»

Дзюдока (практикующий дзюдо) должен стремиться достичь гибкости всего тела и конечностей, уметь сохранять равновесие и управлять своим дыханием, быть отрешенным и безмятежным. Ученик должен быть в состоянии постоянной бдительности и не допускать «мертвых движений».

Обучение технике дзюдо начинается с обучения умению правильно падать («укэми»).

Очень важным элементом для избежания травм является амортизирующий упреждающий удар рукой по татами (еще до соприкосновения туловища с матами). При падении вперед согнутые в локтевых суставах руки разворачиваются ладонями вперед. При падении на спину руки выпрямляются в локтевых суставах и отводятся от туловища под углом примерно 45-60 градусов. При падении на бок одна рука выпрямляется в локтевом суставе и отводится от туловища под углом 45 градусов, вторая рука отводится от корпуса и приподнимается вверх. Во всех случаях ладони разворачиваются к татами, а пальцы должны быть плотно прижаты друг к другу.

При падении вперед существует и второй вариант самостраховки. Руки слегка сгибаются в локтевых суставах, а пальцы разводятся. Голова отводится назад и поворачивается в сторону. После того, как татами касаются пальцы, идет плавное опускание на грудь, затем живот и, наконец, бедра.

При падении на спину подбородок прижимается к груди, колени сводятся и подтягиваются к груди.

При падении на бок подбородок также прижимается к груди, ноги сгибаются, а колени разводятся.

Основой любого технического действия является стойка («сиcэй»). Естественное положение тела («сиcэй хонтай») – ноги на ширине плеч, вес тела находится на передних частях стоп, колени и плечи расслаблены.

В защитном положении («сиго хонтай») ноги должны быть широко расставлены, центр тяжести находится внизу, ноги согнуты в коленях, а туловище наклонено вперед.

Огромную роль в дзюдо играет техника передвижения («синтай»). Основное передвижение – «цуги-аси» – построено на мягком перемещении стоп. Расстояние между стопами должно оставаться неизменным.

Говорят, что истинное дзюдо начинается с правильного захвата («кумиката»). При этом надо иметь в виду, что дзюдоисткая куртка делается из более эластичного материала, чем самбистская, и не имеет прорезей для пояса. Если взять захват на куртке самбиста и постараться притянуть его к себе, сделать это будет нетрудно.

При совершении того же действия против дзюдоиста прежде вытягивается куртка, а притянуть соперника к себе получится только тогда, когда закончится «свободный ход».

Важными элементами основополагающей техники дзюдо являются также повороты и развороты («тайсабаки») и способы выведения противника из равновесия («кудзуси»).

Техника дзюдо традиционно делится на 3 раздела:

- техника бросков (нагэ-вадза),

- техника сковывания (катамэ-вадза) и

- техника нанесения ударов в уязвимые точки тела (атэми-вадза).

Броски в дзюдо сопровождаются подсечками, подножками, зацепами, подхватами, переворотами, рывками и толчками и делятся на:

- проводимые из стойки (тати-вадза) и

- проводимые с падением (сутэми-вадза).

Проводимые из стойки броски, в свою очередь, делятся на:

- проводимые в основном руками (тэ-вадза),

- проводимые в основном тазобедренным суставом (коси-вадза) и

- проводимые в основном ногами (асивадза).

Проводимые с падением броски делятся на:

- броски с падением на спину (масутэми-вадза) и

- броски с падением на бок (ёко-сутэми-вадза).

Техника сковывания (катамэ-вадза) делится на:

- удержания (осаэкоми-вадза),

- удушения (симэ-вадза) и

- болевые приемы на суставы: локоть, колено и кисть (кансэцу-вадза).

Техника нанесения ударов в уязвимые точки тела (атэми-вадза) делится на:

- удары руками (удэ-атэ),

- удары ногами (аси-атэ) и

- удары головой (атама-атэ)

В спортивном дзюдо удары запрещены. Также запрещены захваты руками за ноги, болевые воздействия на глаза, рот и нос, болевые и удушающие приемы в стойке. В борьбе в партере разрешены болевые приемы только на локтевой сустав.

Поединки в дзюдо проходят на матовых ковриках из прессованной соломы или полимерных материалов, называемых татами.

Рабочая зона, где проходит поединок, имеет размер 10х10 метров. При этом основная борьба ведется в квадрате размером 8х8 метров. Остальная зона, имеющая красный цвет, называется опасной зоной. Площадка за опасной зоной имеет ширину 3 метра и называется зоной безопасности, так как должна предохранять соперников от травм.

В центре рабочей зоны на расстоянии 4 метров друг от друга белой и синей липкой лентой длиной около 50 см и шириной около 10 см делаются две отметки, откуда борцы должны начинать поединок.

Формой борца является дзюдоги белого либо синего цвета, состоящая из куртки, штанов и пояса. Раньше оба борца носили белую униформу, при этом один из них должен был дополнительно надевать повязку красного цвета, другой – белого. С 2000 года для удобства зрителей в правила были внесены изменения, и костюмы стали разноцветными. .

Дзюдоги должны быть изготовлены из хлопка или подобного ему материала. Куртка должна быть такой длины, чтобы покрывать бедра и доставать до кистей рук, опущенных вниз вдоль туловища, запахиваться левой полой на правую не менее чем на 20 см на уровне нижней части грудной клетки.

Рукава куртки должны быть длиной максимум до запястья и минимум до точки, расположенной на 5 см выше запястья. По всей длине рукава между рукавом и курткой должно быть пространство 10 — 15 см. Брюки должны быть достаточно длинными, чтобы покрывать ноги максимально до голеностопного сустава или минимально до точки, расположенной на 5 см выше его. Между ногой и брюками должно быть пространство 10 — 15 см по всей длине штанины. Прочный пояс шириной 4-5 см, должен быть завязан на уровне талии плоским узлом, плотно фиксируя куртку, не давая ей возможности свободно выходить из-под него. Длина пояса должна быть такой, чтобы после двух оборотов вокруг талии и завязывания узла оставались концы длиной 20 — 30 см.

Схватка обязательно начинается и заканчивается поклоном. Всего борец должен продемонстрировать свое уважение сопернику 7 раз. Первый поклон нужно совершить перед тем, как вступить в зону безопасности, второй – перед тем, как пересечь «красную зону», третий – перед самым началом поединка. Четвертый поклон следует сразу после оглашения результата поединка.

Пятый поклон нужно сделать перед тем, как начать движение с татами, шестой – после пересечения «красной зоны», седьмой – после выхода из зоны безопасности.

Продолжительность одного поклона составляет около 4 секунд, сгиб в талии – 30 градусов. Во время поклона ладони, сначала прижатые по швам, естественным образом касаются колен. Ступни ног образуют угол в 60 градусов. Рот закрыт, а голова держится прямо.

Поединок обслуживает главный судья (арбитр), работающий на татами, и 2 боковых судьи-ассистента.

Время поединка лимитировано: 5 минут для мужчин и 4 минуты для женщин.

До недавнего времени применялась следующая система оценок.

оценки наказания

Кока Сидо (шидо)

Юко Тюи (чуй)

Вадза-ари Кэйкоку

Иппон Хансоку-макэ

Высшая оценка – «иппон» – приводит к немедленной победе применившего прием борца. Эта оценка присуждается в случае, если соперник акцентировано коснулся татами большей частью спины после броска со значительной амплитудой, силой и быстротой или если проведено удержание в течение 25 секунд. «Иппон» засчитывается также в том случае, когда результат болевого или удушающего приема очевиден или если соперник самостоятельно признает свое поражение. Для этого он должен произнести: «Майтта!» («Сдаюсь!»), либо дважды постучать рукой по татами или какой-то части своего тела.

Оценка «вадза-ари» считается половиной «иппон». Борец, проведший 2 приема, отмеченных «ваза-ари», также досрочно объявляется победителем схватки. «Вадза-ари» присуждается после 20 секунд удержания или в случае, если противник касается татами спиной, однако недостаточная сила либо быстрота броска не позволяет судьям присудить «иппон».

Третьей оценкой является «юко». Она присуждается, когда бросок проведен с недостаточной силой и быстротой, но при падении соперника на большую часть спины, либо когда бросок проведен с достаточной силой или быстротой, но при падении соперника только на небольшую часть спины. «Юко» присуждается также при 15-секундном удержании.

Четвертой, самой низкой оценкой является «кока». Она присуждается, когда борец, бросает противника быстро и сильно на одно плечо или бедро (бедра) или ягодицы. «Кока» присуждается также при 10-секундном удержании.

«Юко» и «кока», вне зависимости от их количества, не приводят к досрочному окончанию схватки.

Победителем схватки объявляется участник, получивший более высокие, по сравнению с соперником, оценки. Таким образом, одна «вадза-ари», например, оценивается выше любого количества «юко», а одна «юко» — выше любого количества «кока».

Борец может зарабатывать очки и из-за предупреждений противнику. Среди основных нарушений, вызывающих замечания: пассивная борьба, намеренный уход за пределы татами, болевые приемы на все суставы, кроме локтевого, поднятие лежащего спиной на татами противника и повторный бросок его на спину. За эти нарушения борец может получить замечание — «сидо».

Раньше замечания имели 4 уровня: «сидо», «тюи», «кэйкоку» и «хансоку». Недавно правила были несколько упрощены.

Сохранились только оценки «сидо» и «хансоку».

Первый «сидо» автоматически приводит к тому, что противнику дается оценка «кока». Второй «сидо» приносит сопернику «юко», третий «сидо» — «вадза-ари».

Четвертое нарушение приводит к автоматическому окончанию поединка в пользу противника («хансоку»). Участнику, который совершил очень серьезное нарушение, также объявляется «хансоку-макэ», что автоматически приводит к дисквалификации.

Соревнования по дзюдо проводятся в весовых категориях. В настоящее время мужчины соревнуются в весе до 60, 66, 73, 81, 90, 100 и свыше 100 кг., женщины – до 48, 52, 57, 63, 70, 78 и свыше 78 кг. Кроме того, проводятся турниры в абсолютной категории, где могут участвовать спортсмены любого веса. Правда, в олимпийскую программу такие соревнования не входят.

“Дзюдо — это путь к наиболее эффективному способу использования духа и тела. Сущность дзюдо заключается в постижении искусства нападать и обороняться через упорные тренировки, закаляя тело и воспитывая волю”, — так писал Дзигоро Кано, выражая главное направление своей системы воспитания.

Дзигоро Кано установил, что все поступавшие в “Кодокан”, должны были давать торжественную клятву, состоящую из следующих пунктов:

1. Раз я решил посвятить себя борьбе дзюдо, то не откажусь от занятий без серьезных на то оснований.

2. Своим поведением я обещаю не уронить достоинство “Додзе” (зала дзюдо).

3. Я никогда не выдам секретов школы непосвященным и только в крайнем случае буду брать уроки где-либо в другом месте.

4. Обещаю не давать уроки без разрешения на то моего учителя.

5. Клянусь в течение всей моей жизни уважать правила “Кодокана”, сейчас как ученик, а позже как преподаватель, если я им стану.

Не сразу Дзигоро Кано пришел к основным принципам своей системы. Знаменитая формула Дзигоро Кано, изложенной в инструкции “Кодокана”: “Предположим, что сила одного человека измеряется в единицах. Мой партнер, скажем, располагает силой, равной 10 единицам. Сам я значительно меньше и слабее его, обладаю силой, равной 7 единицам. Если он будет давить на меня своей силой, то, естественно, я уступлю или даже упаду. Но если я буду с той же силой, с какой он наступает, уходить от его захватов, то есть маневрировать, то он вынужден будет наклоняться в мою сторону и тем самым потеряет равновесие. В этом новом положении он тоже будет слабым. Разумеется, сила его останется при нем, но использовать ее в этот момент он не сможет. Он потерял точку опоры. И теперь у него осталось из 10 единиц силы только 3. Я же, не потеряв равновесия, сохраняю также все свои 7 единиц силы.

На какой-то момент я становлюсь сильнее своего противника, и вот тут-то я и должен его победить, не затрачивая на это больших усилий”.

Большое значение Дзигоро Кано придавал достижению максимального результата. Это означает, что целью борьбы дзюдо является достижение лучшего результата с применением минимума усилий. Он говорил: “Максимальный результат — фундамент, на котором стоит все здание дзюдо. Более того, этот принцип полностью может быть использован и в системе физического воспитания. Его можно также использовать для развития умственных способностей во время занятий, а также при воспитании и формировании характера. Можно добиться, что этот принцип будет иметь влияние на манеры человека, на то, как он одевается, живет, на его поведение в обществе и отношение к окружающим. Словом, этот принцип может стать искусством жизни”.

В 1884 году Кано удалось выстроить додзё побольше (хотя его размеров все еще хватало только на двенадцать матов) и установить регулярные дни открытых соревнований. К этому времени постепенно сформировалась классификационная система — первоначально в ней было три начальных уровня (кю) и три уровня для мастеров (дан). Дзёдзиро Томита (1865—1937) и Сиро Сайго (1866— 1922) стали первыми тренерами, удостоенными ранга сёдан. В массовом сознании существует заблуждение, что вожделенный черный пояс является наиболее престижным. На самом деле высшее мастерство (по большому счету -знание) отмечается поясом красного цвета. Хотя сам Дзигоро Кано под конец жизни сно­ва надел белый пояс, подчеркнув тем самым глубину и безграничность секретов создан­ного им же боевого искусства. До сих пор в Европе пользуются следующей цветовой гаммой, позволяющей определить уровень мастерства дзюдоиста, глядя на его пояс Вначале идут шесть ученических степеней: б кю — белый пояс, 5 кю — желтый, 4 кю -оранжевый, 3 кю — зеленый, 2 кю — синий, I кю — коричневый. Далее следуют 10 мастер­ских степеней — данов: обладатели первых 5 данов носят пояса черного цвета, которые различаются количеством поперечных белых нашивок у конца пояса, 6-8 дан — пояса красно-белые, 9-10 дан — пояса красного цвета.

Примерно в то же время Кано ввел кан-гэйко, «тренировку при холодной погоде», — тридцатидневку особых зимних тренировок с четырех до семи часов утра. К 1885 году число желающих обучаться у него возросло до пятидесяти четырех человек; к нему обратилось даже несколько иностранцев. Первыми его иностранными учениками стали, судя по всему, два брата Истлэйк из Соединенных Штатов (долго они не продержались, но в 1899 им на смену пришел профессор Лэдд из Принстонского университета, который провел в Кодокане десять месяцев серьезных тренировок). В 1866 году Кано вновь переехал, на сей раз в Фудзими-тё, и там ему удалось построить прекрасное здание на сорок матов — в том году к нему записались девяносто девять учеников. В додзё при Фудзими-тё ученики с уровнями дан впервые начали носить черные пояса как знак своего статуса. Мастерам Кодокан, достигшим уровня «черного пояса», вменялось в обязанность изучение традиционных способов оказания первой помощи при травмах. Способы эти имеют мало общего с европейской медициной. Они целиком и полностью основаны на теории акупунктуры, а точнее, акупрессуры, частично заимствованной с континента наставниками старых школ дзю-дзюцу. В Японии различные методы реанимации человека, находящегося в шоковом состоянии, получили название «каппо» — от слов «кацу» («оживлять») и «хо» («способ»). В былые времена способы каппо держались в строжайшем секрете. Вполне естественно, что человек, получивший представление о наиболее восприимчивых точках тела, мог использовать свои познания не только для излечения. Освоение каппо всегда шло параллельно с освоением агрессивной системы саппо (поражение уязвимых точек, влияющих на жизненные центры), ныне полузабытой и в спортивной борьбе, разумеется, не применяемой. Это и объясняет требование Кано приобщать к каппо лишь спортсменов высокого класса, достигших заметных успехов в области духовного самосовершенствования

В течение следующих лет представители Кодокана начали выделяться на открытых состязаниях, организуемых Национальным агенством полиции. Эти славные победы давно стали частью мифологии Кодокан Дзюдо.
Многие школы старых стилей, подобные Синдо Рокуго Кай, объединялись, чтобы противостоять Кодокан Дзюдо, но такие организации просто не могли сравниться с подробно продуманной и тщательно спланированной системой Кано.

В апреле 1988 года Кано и преподобный Т. Линдсей представили статью «Дзю-дзюцу» (и, возможно, провели демонстрацию) членам Азиатского Общества Японии — исследовательской группе, состоявшей их англоговорящих иностранных дипломатов, профессоров и бизнесменов. В этой статье авторы утверждали, что, хотя и существуют свидетельства того, что некоторые японские боевые искусства формировались под влиянием китайского бокса, дзю-дзюцу имеет чистые национальные корни. Статья иллюстрировала принцип дзю на примере легенды о древнем учителе, который наблюдал, как ветви ивы прогибаются, но не ломаются под тяжестью снега. В ней приводились также истории о знаменитых мастерах дзю-дзюцу, в том числе и рассказ о Дзюсине Сэкигути (1597—1670). Однажды, когда Сэкигути и его господин проходили по узкому мосту, господин решил устроить проверку мастеру дзю-дзюцу и неожиданно столкнул того с края. Сэкигути подался назад и, казалось, начал падать, но в последнюю секунду вывернулся, и ему пришлось спасать своего господина, который по инерции чуть не полетел вниз головой в воду. К 1889 году, когда Кано вновь перебрался в район Ками-Нибан-тё, у него было уже более полутора тысяч постоянных учеников и несколько отделений Кодокана в разных частях Токио. Кодокан Дзюдо Кано уверенно прокладывал свой путь к выдающемуся положению в мире боевых искусств современной Японии.
В течение этого периода режим дня ученика, живущего в Кодокане, — большинство из таких учеников Кано обеспечивал из собственного кармана — был не менее суровым, чем жизнь монаха. Ученик, живший при школе, должен был подниматься в 4:45 утра и заниматься безукоризненной уборкой своей комнаты, служебных зданий и всей территории. День был четко разделен на время изучения книг (философия, политические науки, экономика и психология) и практику дзюдо. Во время изучения книг ученик должен был надевать кимоно с хакама (специальными очень широкими штанами) и сидеть в сэйдза. Даже когда ученик не работал с книгами и не тренировался, он был занят обслуживанием гостей, приготовлением пищи или ванн. День заканчивался в 9:30 вечера.
Раз в неделю Кано и ученики встречались на чаепитии, а послеобеденное время по воскресеньям посвящалось продолжительной прогулке. Девизом академии Кано были слова: «Делай сам», поэтому каждый ученик лично отвечал за стирку и штопку своей одежды. Личное расписание Кано было точно таким же, если не считать дополнительных нагрузок; часто ему приходилось просиживать всю ночь над переводами для Министерства Образования в попытках свести концы с концами. На следующий год в Сима То-мидзака-тё был выстроен прекрасный додзё на сто матов, и тогда впервые была назначена небольшая оплата за обучение (в течение всей жизни Кано оплата занятий в Кодокане оставалась вполне приемлемой благодаря поддержке множества щедрых покровителей). В 1895 году в Кодокане были официально введены гокё-но-вадза, пять групп инструкций. Каждая группа состояла из восьми показательных техник — взмахи ногами, броски и падения. В 1986 году была окончательно установлена сётю-гэйко — так сказать, «тренировка в разгар лета», жаркая противоположность холодной «зимней тренировке», которая практиковалась там уже давно.
В течение этого года Кано начал читать регулярный курс лекций по трем элементам дзюдо, суть которых можно выразить следующим образом.

Дзюдо как физическое образование

Цель физического образования, говорил Кано, заключается в том, чтобы сделать тело «сильным, полезным и здоровым». Далее, в процессе физического образования все мышцы тела должны развиваться симметрично. Прискорбно, по словам Кано, что большинство видов спорта обычно развивают лишь определенные группы мышц и пренебрегают другими. В результате возникает физическая неуравновешенность. Кано разработал для занимающихся дзюдо определенный набор разогревающих упражнений, развивающих все мышцы тела. Кроме того, необходимы регулярные практики как ката, так и рандори. Ката, которые нужно выполнять как право, так и левосторонними, несут в себе основы атаки и обороны. С другой стороны, рандори представляет собой тренировку в вольном стиле. В обоих случаях все движения должны выполняться согласно принципу сэйрёку дзэн-ё — «наиболее эффективное использование силы».

Дзюдо как спорт

Рандори является основой состязания в дзюдо, спортивным элементом системы Кано. Летальные приемы в нем запрещены, и противники пытаются одержать чистую победу благодаря отточенной технике, наиболее эффективному использованию энергии и надлежащего чувства времени. Рандори представляет собой, таким образом, проверку прогресса человека в освоении этого искусства и позволяет ученику оценивать, насколько хорошо он способен действовать в сравнении с другими. Отмечая важность рандори, Кано особо подчеркивает, что соревновательность является лишь частью системы Кодокан Дзюдо, и ее значение не следует переоценивать.

Дзюдо как этическая подготовка

Обучение Кодокан Дзюдо, по мнению Кано, помогает человеку стать более бдительным, уверенным в себе, решительным и сосредоточенным. Еще более существенно то, что Кодокан Дзюдо рассматривалось как средство обучения применению другого важнейшего принципа Кано — дзита кеэи, «взаимопомощь и сотрудничество». В применении к общественной жизни, принципы Кодокан Дзюдо — прилежность, гибкость, экономичность, хорошие манеры и этичное поведение — являются огромным благом для всех.
В своих лекциях Кано, кроме того, выделил Пять Принципов дзюдо в повседневной жизни:
1. Внимательно наблюдай за собой и обстоятельствами собственной жизни, внимательно наблюдай за другими людьми, внимательно наблюдай за всем окружающим.
2. Владей инициативой в любом начинании.
3. Осмысливай полностью, действуй решительно.
4. Знай, когда следует остановиться.

5. Придерживайся среднего между радостью и подавленностью, истощением и ленью, безрассудной бравадой и трусостью.

В1906 году Кодокан вновь расширяется; на сей раз он переезжает в додзё на двести семь матов в районе Симо-Томисака-тё. Примерно в то же время стандартом становится дзюдо-ги (форменная одежда дзюдо) в том виде, в каком она известна нам сегодня (прежде брюки часто были очень короткими, а куртки шились по самым разным образцам). В 1908 году японский парламент принимает закон об обязательном обучении кэн-до или дзюдо в средних школах.
Кано был глубоко обеспокоен возрастанием значения спортивных побед и боялся, что олимпийское дзюдо может стать орудием национализма. Разумеется, он одобрял открытые международные турниры, но не хотел, чтобы они стали формой противостояния между различными странами и мерилом расового превосходства (дзюдо вошло в список олимпийских видов спорта лишь в 1964 году, спустя много лет после смерти Кано, и следует признать, что демонстрируемое на Олимпиадах дзюдо имело мало общего с исходными идеалами Кодокан Дзюдо).
В 1902 году Кано посетил Китай с целью официального осмотра образовательных заведений. Династия Цин разваливалась, и обстановку в Китае едва ли можно было назвать идеальной. По возвращении Кано расширил академию для обучения китайских студентов, которую он основал несколькими годами ранее в надежде, что эти студенты смогут «сделать глоток свежего воздуха», а вернувшись, помогут в модернизации своей родины. Хотя это не входило в список обязательных дисциплин, некоторые китайские студенты занимались Кодокан Дзюдо во время своей учебы в Токио. Кано вернулся в Японию в середине января 1891 года; его путешествие длилось шестнадцать месяцев. К несчастью, за это время Сайго попал в неприятности. Как уже упоминалось, в те ранние годы некоторые воспитанники Кодокана продолжали посещать соперничающие школы с целью проверки своего мастерства. Среди них был и Сайго, который, в компании приятелей из школ дзю-дзюцу, но не из Кодокана, слонялся по шумным рыночным площадям и принимал любой вызов на состязание. Однажды Сайго и его приятели столкнулись с группой борцов сумо, которую возглавлял чудовищный Арауми, «Бушующее Море». Арау-ми быстро расправился с его товарищами, и Сайго пришлось вступить в бой. Хотя Сайго был пьян от сакэ, ему все же удалось уложить Арауми на лопатки. Но когда огромный борец вонзил зубы глубоко в щеку Сайго, тот не выдержал и начал бить его кулаками. Последовала отчаянная драка между сумоистами и представителями дзю-дзюцу, кто-то вызвал полицию, и вся компания угодила в тюрьму.
Дело осложнялось тем, что в общей свалке Сайго ударил нескольких полицейских. Членам Кодокана удалось вытащить Сайго из-под ареста, но, когда Кано узнал об этом происшествии, ему не оставалось ничего иного, кроме как исключить своего лучшего ученика «за нарушение правил Кодокана». Сайго сбежал в далекий Нагасаки и бросил занятия дзю-дзюцу и дзюдо (в Нагасаки Сайго занялся кю-до, японской стрельбой из лука, и достиг в этом искусстве не меньшего совершенства, чем в дзю-дзюцу). Когда Сайго умер, Кано, в знак прощения, присвоил своему своенравному бывшему ученику посмертный ранг «Шестой Дан Кодокан Дзюдо». Один из лучших учеников Кано — Маэда, рост которого составлял 5 футов 5 дюймов, а вес — 154 фунта*, участвовал в тысяче состязаний, не проиграв ни одного соревнования в стилях, сходных с дзюдо, и потерпев лишь одно-два поражения в поединках с профессиональными борцами. В Бразилии, где он остался до конца своих дней, Маэда стал известен как Конте Комте («Граф Поединка»), а его жесткая система боя, которую сейчас называют «грациозным дзю-дзюцу», используется некоторыми бойцами в современных профессиональных схватках «без запретов».
Примерно в то время, когда Маэда совершал свои бойцовские туры, тем же занимался и американец по имени Эд Сантеру (точное произношение его фамилии неизвестно). В дополнение к тому, что он был первоклассным мастером борьбы в западном стиле, Сантеру очень быстро перенял техники своих противников из направлений дзю-дзюцу и Кодокан Дзюдо (кроме вышеупомянутых представителей Кодокан Дзюдо, множество воспитанников других школ появлялось в Америке уже с 1880 года). Обогатившие опыт сражений Сантеру японские мастера боевых искусств потеряли для него элемент неожиданности, и очень скоро он начал регулярно побеждать представителей Кодокан Дзюдо или, по меньшей мере, сводить поединки с ними вничью. Говорят, что он брал приступом даже японские центры, а позже объявил себя чемпионом мира по дзюдо. Его последний документированный поединок прошел в 1924 году в Лос-Анжелесе против представителя Кодокан Дзюдо по имени Ота; три раунда этой схватки закончились ничьей.
Кано с самого начала не одобрял подобной практики свободных состязаний — именно за нарушение этого правила он исключил из школы своего любимого и многообещающего ученика Сайго — и несколько раз устанавливал запреты, в которых осуждал подобные соревнования как «противоречащие духу Кодокан Дзюдо». Никогда за все то время, пока Кано возглавлял Кодокан Дзюдо, его целью не была победа в поединке любой ценой. Уже в преклонном возрасте, после посещения одного из состязаний, чрезвычайно разочарованный Кано собрал его участников и отругал их: «Вы сражаетесь, как молодые быки, сталкивающиеся рогами; ни в одном из приемов, которые я сегодня видел, не было ни отточенности, ни изящества. Я никогда не учил никого такому Кодокан Дзюдо. Если все вы будете думать только о победе с помощью грубой силы, наступит конец Кодокан Дзюдо». К сожалению, создатель дзюдо не дожил до того времени, когда его детище превратилось в поистине массовый вид спорта, популярный во всем мире среди детей и взрослых, юношей и девушек, мужчин и женщин. Миллионы людей всех возрастов занимаются дзюдо. Казалось бы, мечта создателя сбылась. Но… Дзигоро Кано в наименьшей степени рассматривал свою систему как вид спорта, хотя, несомненно, понимал, что тяга молодежи к соперничеству будет вызывать желание помериться силам и выявить лучшего.

Сегодня спортивная сторона дзюдо выступает в качестве ведущей, более того, едва ли не единственной. То, что мы имеем сегодня под названием «дзюдо», далеко от того, что задумывал и создавал его автор. Теоретические разработки, философ­ские размышления Дзигоро Кано не востребованы. Мы видим лишь вершину айс­берга, причем вершину, которая под влиянием времени изменила свои очертания, приобрела новые контуры и мало напоминает первоначальную форму. Технику дзю­до Кано рассматривал как средство самосовершенствования на пути достижения эти­ческого идеала. Сегодня во главу поставлен, увы, результат, те же пресловутые голы, очки, секунды, которые принесли много бед нашему отечественному спорту. Да и на родине дзюдо, в Японии, вопросы престижа на мировом татами оттеснили на второй план идеи, которыми руководствовался великий просветитель.

По окончании крупнейших соревнований Международная федерация дзюдо вы­пускает видеокассеты с записью церемонии открытия и награждения участников, наиболее интересных моментов борьбы. В историю вошли кадры, снятые на Чемпи­онате мира 1989 года, когда на высшую ступеньку пьедестала почета взошел очеред­ной представитель Японии Кога. Наряду с высочайшей техникой, которую он проде­монстрировал на пути к золотой медали, Кога поразил еще и тем, что по окончании финального поединка, в сопровождении хрупкой девушки, выполняющей функции судьи при участниках, чемпион мира плакал, вытирая набегавшие слезы рукавом кимоно. Это была реакция человека, отдавшего все силы, физические и нравствен­ные, борьбе. Обычные человеческие эмоции, которые естественны и привычны для других видов спорта, применительно к дзюдо в концепции Дзигоро Кано выглядят не совсем уместно.

Программа Кодокана, который ныне располагается на улице Косуга в районе Буки-нье и представляет собой семиэтажное здание с самым большим в мире додзе (1000 кв.м), с пятью малыми и средним залами, где одновременно могут заниматься не­сколько сот человек, с собственным научно-исследовательским институтом, включает и несколько комплексов боевых приемов и самозащиты для мужчин и женщин. Теория различает 10 способов атаки (кобо-ити), когда противник: 1) намерен ступить вперед; 2) намерен ступить назад; 3) пытается отойти влево или вправо; 4) намерен <войти в прием>, который он хочет провести; 5) напряжен и жестко зафиксирован; 6) двигается хаотически и поспешно, движения опережают мысли; 7) начал выполнение приема; 8) попытался применить прием, но это ему не удалось, или же когда он изменил свое намерение; 9) поняв невозможность проведения приема, пытается вернуться в первоначальное положение; 10) вернулся в первоначальное положение. Много бросков основываются на непроизвольной реакции брошенного, заключающейся в нескоординированном движении. Следует подчеркнуть, что в этом искусстве можно достичь высокого технического уровня, делающего возможность падения без каких-либо последствий. Существует 3 раздела техники дзюдо — нагэ-вадза — техника бросков, катамэ-вадза — техника удержания, болевых приемов и удушений на земле и атэми-вадза — техника ударов в уязвимые точки человеческого тела, что же касается отдельных приемов, то можно сказать, что их неисчислимое количество. Эти виды техники отрабатываются в виде рандори — учебных схваток и ката — фиксированных парных форм, причем отдельные приемы представляют собой очень сложные действия. Если проанализи-ровать и обобщить все эти технические приемы, разделяемые на множество видов и имеющие множество вариантов, мы поймем, что во всех них используются единые базовые действия (кихон доса). В качестве таких основ обычно указывают на: 1) сисэй (позиция, положение тела) и кумиката (классическая техника захвата); 2) синтай (передвижения вперед и назад) и тай-сабаки (повороты, развороты); 3) тикара-но схо (способы ис-пользования силы); 4) кудзуси (выведения из равновесия); 5) цу-кури (подготовка приема) и какэ (проведение приема); 6) укэми (приемы самостраховки) и др. В любом виде спорта подчеркивается важность основ. Осо-бенно большое внимание основам традиционно уделялось в дзюдо, кэндо и других видах спорта, которые издревле существовали в Японии в виде воинских искусств. В связи с этим в на-чале изучения дзюдо считалось необходимым, прежде всего, выработать соответствующий образ мыслей, настрой (кокоро-гамаэ), и наставники не передавали ученикам никаких технических приемов до полного овладения ими основами техники. Величественное здание, видимое глазу, возводится после завершения работ над созданием фундамента, который невидим. Точно также и в дзюдо следует строить правильную технику на прочном фундаменте основ. Если не заложить этот фундамент, то, сколько бы сил ты ни приложил, большей частью потратишь их зря и не добьешься ожидаемого результата, трудно будет до-биться больших успехов. Изучающий дзюдо сначала должен хорошо понять важность основ, затем приложить силы для овладения ими, а после усовершенствования своей техники постоянно возвращаться к их отработке.

Олимпийский статус спортивного раздела оттенил прикладной аспект этого изна­чально боевого вида единоборства. Мало кто знает, что служащие органов охраны правопорядка Бельгии, Германии, Голландии, Франции в обязательном порядке изучают дзюдо-ханми, технику традиционного дзюдо, которую неспециалисту крайне сложно отличить от джиу-джитсу. Эта ветвь дзюдо существует самостоятельно и резко отличается от Кодокан-дзюдо. Но и здесь, несмотря на то, что эта система, изобилующая ударными действиями, включающая работу с классическим оружием, весьма эффективна в реальной обстановке, нельзя не заметить влияния благородных идей Дзигорс Кано — реформатора джиу-джитсу. Запрещенными являются болевые воздействия на суставы пальцев, глаза, рот и нос, удушающие приемы разрешается проводить только при помощи одежды. Расширение географии дзюдо привело в итоге к проведению мирового чемпионата который состоялся в 1956 году, естественно, на родине этой популярной борьбы. Второй чемпионат мира состоялся через два года также в Японии. Соревнования проводились без деления участников по весовым категориям. Сильнейшими стали хозяева Сёдзр Нацуи и Кодзи Сонэ. После трехгодичного перерыва в Париже в 1961 году состоялся II чемпионат мира, который закончился сенсацией: золотую медаль завоевал голландец Антон Хеесинк, выигравший в финале у Сонэ. Эта первая неудача родоначальников дзюдо вынудила японцев ввести весовые категории. На чемпионате мира 1965 года их было четыре, на последующих — уже пять весовых категорий: до 63 кг, до70 кг, до 80 кг до 93 кг и свыше 93 кг. Затем число весовых категорий было увеличено до семи и у мужчин, и у женщин: соответственно до 60, до 65, до 71, до 78, до 86, до 95, свыше 95 кг и до 48, до 52, до 56, до 61, до 66, до 72 и свыше 72 кг.

В последнее время споры вокруг боевых искусств приобретают все более конкретный характер. Ушел в прошлое мистический ужас перед засекреченными японскими, китайскими или корейскими стилями. Проходит ажиотаж на тему суперэффективных истинно русских (украинских, белорусских и т.п.) систем боя. На смену мистике и недоговоренности пришел информационный бум, в котором также не просто разобраться, так как количество разноплановой и разнородной информации растет день ото дня. Трудно, конечно, «отделить зерна от плевел», но необходимо, так как если вы серьезно занимаетесь боевыми искусствами, рано или поздно встает вопрос: что истинно, а что ложно? Что ведет к реальному прогрессу, а что лишь фальсификация и средство зарабатывать деньги на людской доверчивости и неосведомленности. Без вдумчивого перебора и скрупулезного анализа фактического материала, а также большого практического опыта встреч с различными бойцами и школами здесь не обойтись.

Я хочу поделиться некоторыми проблемами, которые встали передо мной в процессе работы над интегральной системой рукопашного боя (ИСРБ), а шире — над боевым искусством. Надо оговориться, что я не принадлежу к той категории людей, которые делят рукопашный бой на восточный, т.е. присущий только восточному менталитету, китайскому и японскому телосложению, и западный, естественно подходящий лишь для европейца. Сходств между двумя людьми, даже принадлежащими к разным расам, гораздо больше, чем различий. Не являюсь я приверженцем и древних стилей, происхождение которых теряется в глубине веков. Существует мнение, что за последние 300-400 лет люди деградировали настолько, что создать что-либо дельное не в состоянии. Зачем же принижать своих современников? Тем более, что чаще мы судим о других по себе, и человек придерживается таких взглядов потому, что сам создать что-либо стоящее не способен. На практике существует только два подхода к изучаемому вопросу: дилетантский и профессиональный. Дилетантский подразумевает душевную лень и верхоглядство, а профессиональный — элементарную добросовестность и любовь к своему делу.

Речь у нас пойдет не о спортивной технике, ограниченной рамками правил и условностей и приспособленной для ринга или татами, а о боевой. Боевая техника обеспечивает вам безопасность в критической ситуации и в этом ее цель и смысл. Зрелищность, призы на соревнованиях, поддержание физической формы лишь побочные результаты и для боевой практики непосредственного значения не имеют. Что нужно для того, чтобы эффективно действовать в неспортивной схватке? Какая-то определенная техника, ударная или бросковая, и умение адаптировать ее к условиям ситуации. Вот с этого-то умения приспосабливаться мы и начнем наш разговор. Жизнь не умещается в рамки спортзала, и место, где вас застанет критическая ситуация, никто заранее не оговаривает (супер крутые мафиозные разборки с предварительным «забиванием стрелки» в виду не имеются). «Ареной» может стать лестничная площадка и темный переулок, салон автобуса и обыкновенная кухня. Характер покрытия и пространство, освещение и одежда накладывают свой отпечаток на происходящее. Одним словом, мало хорошо знать удары или броски, нужно еще и уметь подстроиться под окружающую обстановку. Зависит это от гибкости двигательной программы, а точнее, от ловкости, координации, гибкости, то есть культуры движения бойца в самом широком смысле этого слова. Чаще всего именно элементарная культура движения упускается из виду при построении тренировочного цикла в школах боевых искусств. Кроме вышеупомянутого, гибкость двигательной программы — это и решающее звено в процессе обучения боевому искусству вообще.

Первое, с чем я столкнулся в спортзале, ведя тренировки, это простая физическая неподготовленность приходящих в зал людей. Еще раз поясню, что речь идет не об объеме мышц или количестве отжиманий от пола, а об умении двигаться. Ведь для того, чтобы вкладывать силу в тот или иной прием, нужно для начала его правильно выполнить. Самая тяжелая в этом смысле ситуация у людей, попадающих в секции каратэ и ушу. Один пытается по классическому Сетокану действовать, другой — черного аиста «пародирует». Смотришь на их неуклюжие попытки и думаешь: «Лучше бы ты, парень, просто драться захотел, да не по «голубому дракону», а по простому, больше бы толку было». В тему данной статьи не входит дискуссия на тему: неестественные ли эти движения для западного человека в принципе или они не стали естественными из-за плохого обучения, либо его кратковременности. Важно другое. Прежде чем учить человека технике, нужно хотя бы немного научить его двигаться. Процесс обучения начинается с движения, движением и заканчивается, когда нужно применить все, чему тебя научили, на практике и найти выход из нестандартной двигательной ситуации в реальных условиях. О том, что такие условия практически всегда не совпадают с условиями спортзала, уже было сказано.

Где у нас сейчас преподают пластику, гибкость, акробатику, то есть умение двигаться? Чаще всего занятия в группах ограничиваются задалбливанием связок и комбинаций «на все случаи жизни», длинными тао и ката, а в самом простом варианте — обыкновенной закачкой мышц. Результаты такой «подготовки» сказываются на протяжении многих лет. Выгодно отличаются от общего уровня борцы (акробатика), боксеры (пластика и ритм), люди, сменившие несколько стилей (различные двигательные динамики).

Проблема с двигательной закрепощенностью, в принципе, решается достаточно элементарно. Плохо только, что большинство инструкторов предпочитает заменять умение работать с учеником количеством физической нагрузки в ущерб ее качеству. Уже упоминавшаяся акробатика, пластика, различные прыжки, подвижные игры как массовые, так и в парах смогут дать гораздо больше, чем умопомрачительные отжимания от пола или тому подобные упражнения.

На более профессиональном уровне хочется напомнить, что боевые искусства — это лишь небольшая часть искусства движения вообще. Посмотрите непредвзятым взглядом на любой спортзал. В основном, инструктора выделяются среди своих учеников только накатанностью приемов. Многолетняя практика берет свое. Плоскость же мастерства лежит несколько на другом уровне. Мастер характеризуется не тем, как хорошо делает он свою технику, а тем, как он делает движения вообще, в том числе чужие, не знакомые для него. Вот здесь требуется действительно ловкость и раскованность тела. В Китае большинство крупных стилей имели на вооружении несколько образов зверей, от удава до тигра, то есть при одних и тех же приемах ученик обучался нескольким динамикам, а учитель должен был знать их все в совершенстве. В наше время большинство людей застревают на одной и той же двигательной базе на всю жизнь. Может поэтому «мастер» у нас формируется к 25-30 годам. К 40-50 же, когда физиология изменяется, и нужно сменить характер движений, «запаса свободы» практически не остается. Самое лучшее, что может сделать такой «мастер», это учить других тому, что умел в молодости. «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог». Какую роль занимает умение двигаться в процессе обучения, а также в критической ситуации мы разобрались. Перейдем к тому, что предстоит изучать и применять, короче — к технике.

Как только мистический ужас перед Востоком перестал застилать глаза, стало ясно, что техника, которую предлагают большинство стилей каратэ и ушу, боевой не является («фольклорные танцы» Окинавы — так охарактеризовали японские мастера дзю-дзюцу Сетокан Фунакоси Гитина при первом выступлении в Японии). Теперь пошла мода на «боевые школы», предлагающие широкий выбор приемов для «любой критической ситуации». Арсенал впечатляет: броски с болевыми ключами и заломами, приемы против суставов, удары в горло и пах, по глазам и по точкам, броски на голову, на колено атакующего, сворачивание шеи и т.д. и т.п. И восхищенные адепты разевают рты: «Вот это да! А я-то всю жизнь только в челюсть да в «солнышко» кулаком, а тут…» Дело спорится, школа процветает, от желающих заниматься отбою нет. Только однажды ученик «супербоевой» школы все-таки попадает в действительно критическую ситуацию, для которой его вроде бы и готовили, и тут выясняются некоторые нюансы, о которых на занятиях не упоминали. Например, что знать и уметь — не одно и то же. А основная черта критической ситуации — это лавинообразно возрастающая нагрузка на психику. Проще говоря, думать там некогда. Попробуйте хладнокровно рассуждать, когда компания «тинэйджеров» берет вас «на понт» в темном переулке. Кстати, если вы смогли это сделать, драка скорее всего не состоится, подобная публика интуицией чувствует, кто является легкой добычей, а кто нет. Но в обычном варианте вы, при всей вашей крутости, просто «потеряете голову», а вместе с ней и все верхние этажи сознания, которые «знают» о технике. Остается голый навык, отточенный на тренировке до автоматизма. В какой ситуации оказываются ученики бесконтактных стилей, привыкшие обозначать и не доносить удары, говорить не приходится. Что с ними случится и так ясно. С боевыми техниками сложнее.

Как отработать на тренировке до автоматизма рычаг локтя, но в реальном режиме, т.е. с переломом? А бросок на голову? Или удар в пах, глаза, горло? Можно удар обозначить, но простите, чем он тогда отличается от отработки в бесконтактном стиле, только под другой вывеской. А если удар довести? Можно ли в принципе провести боевой прием на полной боевой скорости с полным вложением, не покалечив при этом партнера? Кстати, в этой же плоскости лежит и ответ на вопрос: в чем эффективность традиционного бокса? Конечно, в каждом стиле есть бойцы и мастера, но для опытных рукопашников не секрет, что далеко не каждый коричневый пояс Кекусин-кай сможет с честью противостоять хорошему разряднику по боксу. Пусть не обижаются на меня адепты упомянутого стиля. Они действительно серьезные ребята. Возможно, даже самые серьезные в мире каратэ, но голову от удара защищать они, за редким исключением, умеют плохо. О таких стилях как Сетокан, Вадо-рю или Сито-рю говорить не приходится. Непонятно на чем вообще держался столько лет авторитет каратэ и ушу в нашей стране. Боксер хоть и знает три удара, снизу, сбоку и прямой, и три защиты, подставкой, уклоном и нырком, зато бьет в полный контакт с правильной дистанции с реальной скоростью, и, с другой стороны, интуитивно чувствует, какой удар действительно представляет опасность, а каким можно и пренебречь Похожая ситуация и у борцов. Еще в молодости, когда я начал заниматься каратэ, и тот самый мистический ужас сковывал сознание, мой бывший тренер по самбо сказал: «Давай откровенно. Вы на тренировках всегда немного не добиваете. Я же, если беру захват, то бросаю в любом случае на полную катушку». Его правоту я понял только с годами. Получить травму от броска через бедро можно лишь от удара о землю, это не бросок дзю-дзюцу с болевым заломом, но именно простота и позволяет отработать такие приемы до полного автоматизма. А в итоге мы удивляемся, когда адепт новоявленного Шаолинь-цуань отправляется в нокдаун от апперкота, а «мастер» дзю-дзюцу летит по татами через «мельницу». Увы, многолетняя наработка простых движений часто оказывается эффективнее секретных техник. У нас в стане вообще сложилась парадоксальная ситуация. Шаолинь-цуань в Китае ценится именно за древность, подразумевающую многовековую методическую работу в русле одного стиля. У нас же такая методическая наработка была проведена в боксе и борьбе. Можно сказать, что именно эти стили являются для нас традиционными, а не школы ушу, имеющие в нашей стране за плечами 5-10 лет реальной работы, да еще и скованные многочисленными догмами и предрассудками.

Что может приблизить тренировочный процесс к реальности? Первое, что приходит в голову — это боксерские перчатки. Автор не является апологетом бокса, хоть и очень уважает его. Слишком сильно перчатки изменяют фактуру человеческой руки, выводя из работы кисть и пальцы. Захваты, а с ними и вся бросковая техника, естественно, исключаются, как и удары открытой рукой. Пространство боя, заполненное четырьмя кожаными «шарами», гораздо теснее реального. К примеру, стандартная глухая защита напоминает рыболовную сеть с крупными ячейками, которые могут хорошо «держать» перчатку, но, как мелкую рыбешку, пропускают кулаки (а кусается эта «мелкая рыбешка» гораздо больнее). Перчатки с открытыми пальцами уже ближе к теме, хотя тоже не совсем то, что нужно.

Можно пойти от обратного. Защитить не кулак, а тело: шлем, нагрудник, ракушку, накладки на голени, на предплечья и т.д., быстро приближаясь к доспехам средневекового рыцаря. Но эта защита имеет свои минусы. В первую очередь, значительно огрубляется ударная техника. Любой грамотный рукопашник знает, что при ударе о лоб по линии волос кулак столкновения не выдерживает. Сомневающихся отсылаю к рассказу Джека Лондона «Кусок мяса». Найдите и прочитайте. Это, в некотором роде, классика литературы по боевому искусству. Хороший шлем в наши дни достать не проблема. Однако, удар в скулу — это одно, а в нос — другое, и не только для получающего «по носу». Одним словом, шлем исключает такие тонкости техники, которые в реальной схватке могут оказаться решающими. Тело тоже не однородно, грудную клетку пробить почти невозможно, накачанный пресс проблематично, а работать в солнечное сплетение или по печени нагрудник не даст. Внутренняя структура тела остается «за кадром» подготовки, и вместо живого человека из плоти и крови перед вами возникает движущийся мешок для отработки ударов. У бойца, работающего в протекторах, в свою очередь, притупляется чувство опасности. Головой-то может он и соображает, что пропустил удар, но тело его не чувствует. В результате именно в подсознании закрепляется уверенность в том, что он сможет выдержать пропущенный удар. То, насколько именно подсознательные установки важны в критической ситуации, говорилось в начале статьи.

Свой отпечаток протекторы накладывают и на соревнования. В наше время все чаще проводятся встречи, в правилах которых разрешены все приемы, но степень возможного травматизма пытаются снизить введением протекторов на тело. Вроде ближе к реальности уже некуда, но борцы, выступавшие на подобных соревнованиях, быстро сообразили, что можно без особого вреда принять удар на нагрудник или шлем и после этого спокойно бросить противника. Согласитесь, чтобы в реальной ситуации нарваться на поставленный удар, да еще на встречном движении, и после этого продолжать атаку, нужно, как минимум, быть мастером ци-гуна «железная рубашка». Даже такая невинная вещь как накладки на голени может существенно повлиять на характер работы целых стилей. Сейчас вошло в моду работать ногами. Многие стили каратэ и ушу из всей техники рук оставили «на вооружении» один единственный прямой удар с передней руки, а тхеквондоисты прекрасно обходятся и без этого. Нужно один или два раза напороться голенью на подставленные локоть или колено, чтобы понять, что без протекторов 3/4 техники этих стилей представляют большую опасность для атакующего, чем для защищающегося.

К тому же в протекторах снижается свобода движений, за исключением тех случаев, когда бойца обучали двигаться как ходячий манекен: колода вместо корпуса и руки-ноги на шарнирах. Как говорил 100-килограммовый тренер Киекусин-кай: «Причем тут корпус? Руки-ноги главное двигать». Это хорошо, конечно, когда один кулак как голова среднего человека, а если меньше? Тогда подобная пластика только и годится для работы ходячей «макиварой» в протекторах. Но даже ходячая макивара — это еще не человек. Отлететь от удара «макивара» еще сможет, а вот загнуться уже не получится (протекторы не дадут!).

Одним словом, влияя на все стороны тренировочного процесса от подбора техники до пластики движения, реальности спортивной схватке протекторы дают мало. Работа в них может существенно помочь процессу обучения, особенно на первых этапах, но не больше (всему есть свое время и место, если правильно выбрать и то и другое). Можно, конечно, сделать антропоморфный манекен, но вот беда, двигаться он не может. Ультрасовременные западные изобретения большинству занимающихся не по карману, да и вряд ли манекен с самой сложной программой сравниться с живым человеком по непредсказуемости действий.

Кроме чисто технических приспособлений были и другие попытки решения проблемы реального боя. То, что стили каратэ боевыми системами в полном смысле слова не являются, поняли не только у нас. То же самое сообразили и в самой Японии. Ояма Масутацу после долгих поисков основывает Кекусин-кай, а позже от него отпочковывается Асихара. Протекторы в работе не используются, никаких обозначений, только полный контакт, но запрещен удар рукой в лицо. Заметьте! Не ногой. Ногой не так опасно. В результате общий рисунок боя этих стилей выглядит, на мой взгляд, неестественно. Кстати, именно поэтому так круто приходится бойцам Кекусин-кай при встрече с боксерами. Драка ведь не съемки фильма типа «Кровавый спорт». Град ударов по лицу и никаких следов. Разбитый нос это уже кое-что!

Сейчас в моду вошли бои без правил. Первое, что они показали, это именно несостоятельность ударных систем каратэ и ушу против бросковой техники. Большинство попыток сдержать идущего на захват борца ударом ноги проваливались, не успев начаться. Со временем ноги вообще почти перестали применяться на восьмиугольнике. Основное же резюме, которое можно вынести, посмотрев эти встречи, следующее: если вы 2 метра ростом и в вас 120 килограмм веса, пусть даже не одних мышц, то до великого бойца вам осталось не так уж и много.

Можно решить проблему за счет своеобразного построения тренировочного процесса. Первый: подготовить из десяти учеников одного бойца, а остальные девять пусть залечивают ушибы, растяжения и переломы, но… где найти девять подобных энтузиастов? Подобная методика, может быть, и проходила в средневековых китайских школах, но на дворе уже конец ХХ века, и время закрытых школ давно прошло. А вот еще способ, пришедший к нам из глубины веков: работа на «куклах» (смертниках). В средневековой Японии самураи учились владению мечом на приговоренных к смерти преступниках. В наше время тот же метод, по непроверенным данным, используется в спец подразделениях, но я, как и большинство занимающихся боевыми искусствами, к подобным структурам не имею никакого отношения.

К упомянутым техническим моментам нужно добавить психологический аспект. Поскольку мы люди, а не биороботы или боевые машины, на практике именно он чаще всего оказывается решающим. В зале «реальность» так и остается абстрактной и, в принципе, не достижимой целью. Насколько круто ни ставилась бы манера боя данного стиля, непосредственно сам бой ведут ученики одной и той же секции, собравшиеся в зале с одной и той же целью. И как бы жестко ни прошла тренировка, в раздевалке все будут дружески обмениваться впечатлениями и посмеиваться над полученными синяками и ушибами. По сравнению с обычным уровнем занимающихся боевым искусством, в выигрышной ситуации находятся уличники, те самые тинэйджеры, которые упоминались в начале статьи. Они сложными техниками себе голову не загружают, про Дим-Мак и эквилибристику с болевыми заломами не знают, да и знать не хотят. Зато в том самом темном переулке, где у вас душа в пятки уходит, они себя «как рыба в воде» чувствуют, на своей шкуре усвоили законы реальной драки и получили ощутимую практику. «Если вы утоните и ко дну прилипните, полежите год-другой, а потом привыкните». Попав в незнакомую ситуацию, человек сначала теряется, потом, при повторении подобного, постепенно привыкает, если уцелеет, конечно.

Какой вывод напрашивается из всего вышесказанного? Создать реальную ситуацию в спортзале, а также отрабатывать приемы, ведущие противника прямиком на больничную койку, практически невозможно. Во всяком случае, автор, не смотря на солидный опыт, их не знает, как и инструкторов, которые осилили бы эту проблему. Вот рекламировать единственный и неповторимый стиль гораздо легче. Люди у нас доверчивые, а если один или два все-таки убедятся на собственном опыте, что время, силы и деньги потрачены ими впустую, они, скорее всего, просто больше не придут на тренировку, что для общего процесса массового оболванивания не так уж важно.

Выход из данной ситуации существует, но он вряд ли устроит людей, которые надеются найти белобородого учителя-китайца, который за месяц-другой (в соответствии с экранными нормами дешевых боевиков) сделает из них одновременно монстров рукопашного боя и грозу переулков и подворотен. Если вы отзанимались в одной-другой «боевой» секции и попали в темную подворотню, где практическая ценность полученных вами знаний оказалась близкой к нулю, и, самое главное, если вы настолько умны, чтобы сделать из этого выводы, либо настолько мудры, чтобы сделать выводы из опыта других, вы поймете, что для того, чтобы достичь реального прогресса в боевых искусствах, нужно не спешить, чтобы осознать, что боевые искусства — это Путь. Путь по большому счету. Дорога, которую можно пройти только самостоятельно, и никакой белобородый дедушка вам в этом не поможет. И не за недели и месяцы, а за годы и десятилетия регулярных тренировок, поисков и размышлений, отрешенности и сосредоточенности.

За это время тело постепенно привыкает «держать» удары, разрушительные для неподготовленного новичка. Просыпается своеобразное чувство опасности, позволяющее не подставлять голову под руки и ноги противника. Одновременно идет накопление по крупицам реального боевого опыта. Что такое удар в горло? Когда 10 минут стоишь над умывальником и не можешь остановить хлещущую слюну. А удар в затылок? Когда в буквальном смысле «небо в алмазах», а перед глазами вспыхивают радужные круги. А удушение? А перебитая мышца или удар по локтевому нерву, когда не мурашки по кисти, а по ковру катаешься, забыв мгновенно обо всем на свете, кроме собственных «ощущений». К разбитому носу и сбитому дыханию к тому времени привыкаешь как к чему-то обыденному. Бой есть бой, но на все это нужно время, хотя бы для того, чтобы приходить в норму от очередных «крупиц» познания и готовиться к новым.

Немало практического опыта встреч с различными бойцами и стилями нужно и для того, чтобы понять, как важен психологический аспект: техника работает в том случае, когда боец до мозга костей уверен в ее результативности. Зависимость обоюдная: отрабатывая и используя в бою какие-либо приемы и связки, ученик внутренне убеждается в их действенности (имеется в виду корректно построенный процесс обучения действительно реальной техники). И все более убеждаясь в их действенности, он все напористее и смелее проводит эти приемы. Только тогда он может психологически «давить» на противника, навязывая ему свой, индивидуальный или стилевой, рисунок боя. Зачастую не так уж важно, какую сорта технику он использует, т.е. работает руками или ногами, бьет или бросает. Побеждают действительно духом. Особенно когда этот «дух» опирается на отточенную проверенную технику.

За годы тренировок привыкаешь не бояться «крутости» и дешевого напора. В 90% случаев они скрывают за собой полную техническую несостоятельность и неуверенность в себе. И уважать любое телосложение и возраст. Обычно некрупные ученики гораздо упорнее «шкафов» и имеют за душой хорошо отработанные приемы, а «дедушка» под 50 лет, с животиком, неожиданно показывает недюжинную растяжку и заезжает вам с ходу ногой в ухо (не вру, ухо было действительно мое, как и наивная уверенность, что в таком возрасте ноги высоко не задирают). Тут оказывается, что ни размеры тела, ни возраст, ни животик в ряде случаев не помеха для регулярных тренировок. Было бы здоровье, стремление и желание.

В плане психологической подготовки много дает посещение чужих спортзалов, но не в качестве зрителя. Там хоть и не враг, но и не совсем друг. Кто знает, что от тебя ждать? Лучше уж сразу самим придавить, да всей атмосферой. Однажды я пришел спарринговаться в спортзал Кекусин-кай одетым в черное кимоно. Ощущение «черной вороны» среди белых кимоно каратистов было непередаваемо. Ведь бой, как уже говорилось, это, в первую очередь, столкновение характеров, и тому, кто не был в подобной ситуации, тяжело представить, что такое столкновение с общей недоброжелательностью целого зала. Недаром было сказано: «Дома и стены помогают». В чужом спортзале помогают они, увы, не вам.

Но даже если вы обладаете трезвой головой и не тешите себя иллюзиями, имеете в запасе недюжинное упорство, хорошее физическое развитие и, вдобавок, черты отваги и авантюрности в характере (бой ведь всегда содержит элемент непредсказуемости, даже в спортзале), этого мало. Дело в том, что мастерство — это состояние души, это определенный ритм бытия, не совпадающий, а зачастую и жестко не гармонирующий с общепринятым. В Китае мастера узнавали по осанке и по тому, как он пьет чай. Нельзя становиться мастером только на время занятий, а потом снимать свое мастерство и складывать в сумку, как кимоно после тренировки, либо вешать на стенку на манер боевого оружия, утешая себя мыслью, что успеешь одеть, либо снять со стенки, когда придет необходимость. В состоянии мастерства нужно жить так же, как нужно жить в вере, неважно христианин вы, мусульманин или кришнаит, а не становиться верующим на время церковных праздников. А для того, чтобы выдержать такую жизнь, нужно очень любить свое дело. Любить не за крутость или деньги, которые на нем зарабатываешь. Впрочем, основная черта любви именно в том, что логически она необъяснима.

НИНДЗЮЦУ — тайное клановое боевое искусство, содержащее в себе комплексы знаний и умений по осуществлению диверсий и террора, методы проведения партизанских операций, разведку с использованием всех способов добывания и анализа информации, а также систему стратегического управления политической обстановкой (организация недовольства общественного мнения, политические провокации, подстрекательство и непосредственное участие в мятежах и т.д. и т.п).

Весь этот комплекс ниндзюцу был организован на столь высоком уровне, что некоторые методики (например, редких способов маскировки, убийства или проникновения в жилище) кажутся маловероятными до сих пор. Жителям же средневековой Японии акции ниндзя (адептов ниндзюцу) представлялись проделками дьявола.

Тайные кланы ниндзя возникли в Японии одновременно с возникновением самурайского сословия в IХ-ХII вв. Прообразом ниндзя были группы китайских и корейских шпионов и диверсантов, чьи подразделения были организованы по родовой системе и которые исповедовали учения секретных школ даосизма — философского течения, направленного на подготовку человека к выживанию в самых экстремальных условиях и культивирующего полное слияние с природой, окружающей средой.

Возникшие в Японии после VIII в. и организованные по китайскому принципу кланы горных отшельников Ямабуси обогатили материковые учения японским направлением эзотерического буддизма Сингон. Эта секта поощряла тяжелые и изнурительные тренировки, направленные на совершенство духа, а также тщательно сохраняла собранные на протяжении веков знания по медицине, химии, астрологии и т.д. Подвижники Сингон наводили на обычных людей ужас и смятение своими возможностями, и их знания стали важным подспорьем в создании ниндзюцу.

Развивающиеся одновременно и параллельно с развитием самурайства, тайные школы ниндзюцу не имели ничего общего с военными ни по своей методике подготовки и арсеналу тактических и боевых приемов, ни по своей философии. Если самураи превыше всего ставили идеалы Бусидо и в соответствии с ними стремились наилучшим образом подготовиться к смерти, то ниндзя исповедовали прямо противоположную философию. Главное для ниндзя — это выполнить поставленную задачу, а так как основная их задача — разведка, то для успешного ее выполнения необходимо было выжить любой ценой. Для ниндзя не могло быть запретных действий, не могли существовать какие-либо нравственные, моральные или другие ограничения в методах ведения войны. Для достижения победы хороши любые средства и ниндзя успешно все их использовали.

Расцвет ниндзюцу пришелся на эпоху Сэнгоку дзидай (1467-1568), когда все воевали со всеми. Большинство существующих легенд рассказывает о подвигах ниндзя, совершенных именно в это время. Сохранившиеся же документальные свидетельства подтверждают существование в эпоху Сэнгоку дзидай школ Ига (на территории нынешней преф. Миэ) и Кога (преф. Сига). Всего же в то время существовало около 70 кланов ниндзя.

С установлением в 1615 г. мира в стране надобность в ниндзя постепенно отпала, и к XIX в. они сохранились как реликты.

Впервые на публике Кендо было показано в МГУ в 1964 году, после этого был перерыв длинной в четверть века, потому что идеологическими «экспертами» СССР того времени, Кендо было признано, пропитанным самурайским духом японского милитаризма и чуждым мировоззрению советского человека. Человеком, который первый показал Кендо, был Владимир Александрович Янушевский.

Организация Кендоистов впервые появилась в Москве в 1989г и называлась «Московский Клуб КЕНДО». Ее вдохновителем, организатором и Президентом стал, Владимир Александрович Янушевский — 4 дан Кендо, старший преподаватель МГУ, преподаватель японского языка. Человек интересной судьбы, замечательных знаний и огромной внутренней культуры.

В 1993 году «Московский клуб Кендо» был преобразован в «Московскую Ассоциацию Кендо» (Президент Яковлев Николай Петрович, Вице-президент — Алоев Руслан Султанович, Генеральный Секретарь — Янушевский Владимир Александрович) и в 1997 году — в «Русскую Федерацию КЕНДО» (Президент Яковлев Н.П., Вице-президент — Алоев Р.С., Генеральный Секретарь — Янушевский В.А.). Благодаря авторитету Янушевского нам в эти годы посчастливилось принимать у себя и обучаться у многих мастеров Кендо.

За время существования организации кендоистов России мы постоянно чувствовали помощь от IKF/AJKF и лично от Президента IKF/AJKF господина Такеясу сенсея. Это и техническая помощь и неоценимая помощь сенсеев, которые делились с нами своим мастерством.

В 1998 году Россию посетил бывший Премьер Министр Японии господин Рютарю Хасимото. Он провел с Российскими Кендоистами совместную тренировку, на которой дал много полезных советов по теории и практике Кендо. Узнав о том, что в России будет проходить 1-й Чемпионат Кендо, господин Хасимото подарил Россиянам кубок «Мирное сердце», который теперь является переходящим Кубком в командном Первенстве Чемпионата России.

В 1999 году господин Хасимото присутствовал на 2-ом Чемпионате России Кендо и лично вручал награды победителям, а в заключении провел совместную тренировку с участниками 2-го Чемпионата России.

Зимой 2000 года делегация Российских Кендоистов, составленная из представителей Региональных отделений Русской Федерации Кендо, посетила Японию в рамках Программы обменов (Программа Ельцин — Обути). Россияне занимались Кендо совместно с японскими Кендоистами университета Кейо. Президентом клуба Кендо университета Кейо является господин Рютарю Хасимото. В занятиях приняли участие многие известные японские сенсеи Кендо. Это была замечательная подготовка российских Кендоистов, в том числе и для команды РФК готовившейся к поездке на 11 Чемпионат Мира в Калифорнию, в марте 2000.

Русская Федерация Кендо — организация общественная, не коммерческая, открытая для всех жителей России практикующих и желающих заниматься Кендо, Иайдо, Дзёдо, не зависимо от их национальности, вероисповедания, проживания, признающих Устав и выполняющих обязанности членов Федерации.

В настоящее время в РФК входят Кендоисты от Кавказа до Дальнего Востока.

Целью создания организации было объединение всех практикующих Кендо, Иайдо и Дзёдо для совместных занятий, повышения мастерства, обмена опытом и методиками, общения, проведения соревнований и приобретения принадлежностей, необходимых для занятий, развитию Кендо, Иайдо, Дзёдо в России, связи с Кендоистами за пределами России. Работа Федерации строится на основах добровольности участия при строгом соблюдении требований Устава РФК и правил Кендо.

С 1990 года Федерация является членом международного сообщества Кендоистов, тесно сотрудничая с Международной Федерации Кендо (IKF)(с 2000 года РФК постоянный член IKF, представляющий Россию), являющейся высшим органом сообщества, с резиденцией в Токио. Международная Федерация Кендо была основана в 1970 году с целью поддержки, пропаганды и развития Кендо, включая Иайдо и Дзёдо, — для достижения дружбы и взаимопонимания между народами благодаря совместным занятиям Кендо.

С 1995 года Русская Федерация Кендо вошла кандидатом Европейскую Федерацию Кендо (EKF) а с 1998 года является ее постоянным членом. Кроме того, Русская Федерация КЕНДО имеет также прямые контакты с национальными федерациями и Сенсеями, входящими в международное сообщество Кендоистов.

Все семинары, аттестации и соревнования по КЕНДО, ИАЙДО и ДЗЁДО, проводятся согласно единым правилам принятым на Генеральной Ассамблее Международной Федерации Кендо, все прошедшие аттестации, регистрируются в IKF и EKF.

КЭНДО — самурайское искусство владения мечом, называвшееся сначала кэндзюцу (техника меча), а затем кэндо (путь меча), зародилось приблизительно в Х-ХI вв.

Оно значительно отличается от европейской и китайской манеры фехтования. Причина этого кроется не столько в особенностях японского оружия — самураи были вооружены двумя двуручными мечами — большим (катана), длиной примерно 100 см, и малым (вакидзаси), длиной около 60 см, сколько в принципах поведения в бою, порожденных дзэн-буддизмом и распространившихся на все боевые искусства Японии.

Их суть можно было бы сформулировать двумя требованиями — не суетиться и не делать лишних движений. Поэтому в Японии схватка выглядела примерно так: противники занимали исходную позицию с поднятым для удара мечом и ждали, когда у одного из них сдадут нервы и он откроется. Разумеется, допускались провоцирующие и отвлекающие выпады, которые применялись для того, чтобы выявить излюбленные приемы противника и манеру ведения поединка, обусловленную школой, к которой тот принадлежал. При случае они позволяли и поразить противника. Такая схема поединка была характерной для 1700 существовавших в Японии школ кэндзюцу, которые тем не менее отличались друг от друга стойками и приемами. Одни школы отдавали предпочтение вертикальному положению меча и рубящим ударам, в других использовалось в основном горизонтальное положение и тычковые удары.

Значительный вклад в кэндзюцу внес бродячий самурай Миямото Мусаси (1584-1645). За свою жизнь он победил в 60 поединках и умер своей смертью, что для профессионального воина было редкостью. А свою первую крупную победу Мусаси одержал в возрасте 13 лет, сразив в поединке одного из искуснейших фехтовальщиков того времени и тем самым положив начало своей собственной школе фехтования. В ней огромное внимание уделялось дзэнским медитативным техникам. В поединках мастер кэндзюцу — кэнси — должен был одновременно атаковать не только меч противника, но и его психику. Вывести противника из душевного равновесия и нарушить его уверенность в собственных силах можно было взглядом, жестом или боевым кличем. Чтобы противостоять психологическому натиску, необходимо было сохранять хладнокровие и спокойствие за счет полной отрешенности (мусин). Достижение этого состояния обеспечивало победу и в схватке с несколькими противниками, даже если они нападали с разных сторон.

Обучение кэндзюцу на протяжении многих веков осуществлялось с максимальным приближением к реальным условиям, то есть на стальных мечах, поэтому тренировки часто заканчивались травмами, увечьями и даже смертью. Миямото Мусаси одним из первых начал применять деревянную копию меча — боккэн, который вскоре стал распространенным учебным инструментом. Живший примерно в одно время с Мусаси мастер кэндзюцу Оно Тадакэ, из соображений безопасности позволявший своим ученикам использовать на занятиях шлем с забралом, нагрудник и защитные пластины, прикрывающие предплечья, изобрел меч из бамбука. В середине ХVIII в. его преемник Наканиси Тюта усовершенствовал изобретение учителя — так появился сиаи — легкий меч из плотно перевязанного в нескольких местах пучка бамбуковых полос длиной 96-99 см и весом 1,36 кг.

После Реставрации Мэйдзи (1868) самураи лишились права на ношение меча. Однако кэндзюцу сохранилось под названием кэндо. Этот термин впервые был введен в употребление в начале ХVIII в. мастерами школы Абэ-татэ-рю, обозначившими таким образом понимание (которое, несомненно, было и у такого выдающегося воина и философа, как Миямото Мусаси) искусства фехтования как пути (до) морального и физического совершенствования.

С конца ХIХ в. кэндо, утратившее чисто прикладное значение, трансформировалось в военно-спортивную систему самосовершенствования, в которой огромную роль играет ритуал. В 1928 г. была создана Всеяпонская федерация кэндо. Сейчас занимающиеся кэндо изучают технику, включающую стойки (камаэ), синхронизацию движений рук и ног (субури), приемы атаки (какари) и защиты (укэ) и другие элементы, которые обычно отрабатываются с использованием деревянного меча боккэн. Как и в других видах воинских искусств Японии, в кэндо большое внимание уделяется изучению формальных упражнений ката. Спортсмены сражаются на бамбуковых мечах сиаи, удары которых весьма болезненны, поэтому спаррингующие облачены в шлемы с сетчатой маской и щитками, прикрывающими горло, плечи и шею, а также нагрудник и перчатки. Побеждает выигравший два очка из трех возможных, присуждаемых за поражение трех опасных участков головы и правого или левого запястий, которые в момент касания бамбукового меча находятся не ниже уровня плеча, горла или двух определенных участков корпуса. Все движения в кэндо регламентированы до мельчайших деталей. Умение владеть настоящим мечом проверяется, разумеется, не в поединках, а в тестах тамэси-гири, в которых спортсмены рубят обычно толстый сноп соломы.

В старые добрые времена мастера кэндзюцу для проверки или демонстрации своего умения перерубали мечом подброшенный волос или летящую стрекозу. Особенно высоко ценилось умение нанести несколько ударов на одном или разных уровнях — разрубить, например, стоящую палку на четыре части. Но, разумеется, и в старину, и сейчас главной целью занятий кэндо было не столько обретение технических навыков, в том числе эффективного удара, сколько закалка духа, психики, обретение способности спокойно встречать жизненные трудности и молниеносно и точно реагировать в случае любой опасности.

АЙКИДО — одна из разновидностей японской борьбы. Основателем современного айкидо считается Уэсиба Морихэй (1883-1969), родившийся в семье профессионального наставника боевых искусств, принадлежавшего к старинному самурайскому роду.

Основой техники айкидо стало движение по окружности, вращение, позволяющее не только быстро, неожиданно и даже незаметно для противника уйти с линии атаки, но и вывести противника из равновесия, а затем отбросить его от себя по касательной в нужном направлении. По разным оценкам, арсенал айкидо насчитывает до десяти тысяч приемов.

В настоящее время существует несколько направлений айкидо, в том числе классическое и чисто спортивное, в котором философские аспекты отступают на второй план. Сам Уэсиба выступал против проведения соревнований по айкидо, считая, что победить каждый занимающийся айкидо должен прежде всего самого себя. Тем не менее айкидо имеет вполне эффективное прикладное применение: приемы этой борьбы, позволяющей нейтрализовать нападающего, не причиняя ему такого ущерба, как при применении каратэ, используют полиция и спецслужбы.

Смешанные боевые искусства (часто называемые английским акронимом MMA — Mixed Martial Arts) — боевые искусства, в простонародье и шоу-бизнесе неверно называющиеся боями без правил, представляют из себя сочетание множества техник, школ и направлений. ММА характеризуется полноконтактным боем, с применением ударной техники и борьбы как в стойке (клинч), так и в на полу (партер). Термин «ММА» был предложен в 1995-ом году Риком Блюмом, президентом Battlecade, одной из ранних организаций ММА.

Истоки ММА уходят во времена до нашей эры: еще древние греки на первых Олимпийских играх соревновались в панкратионе, однако, до 1990-х годов ММА не могли похвастаться значительной популярностью в мире. Лишь со становлением и развитием таких турниров как Ultimate Fighting Championship («Чемпионат Предельного Боя»), Pride Fighting Championship («Гордость») и т.д., популярность ММА резко возросла, чему также способствовало падение зрелищности бокса. Изначально соревнования были организованы для выявления наиболее эффективного боевого искусства без оружия и имели минимум правил. Однако, в связи с критикой спорта как «кровавой бойни», промоутеры ввели дополнительные ограничения для повышения безопасности спортсменов и привлечения новых зрителей.

В России примером является национальное единоборство — боевое самбо[1] — оно ближе всего по арсеналу и правилам к смешанным боевыми искусствам, наравне с дзюдзюцу и валетудо. Украинским вариантом смешанных боевых искусств является фри-файт.

Российские бойцы успешно выступают на мировых турнирах и пользуются популярностью как в Японии, так и в Америке, где ММА крайне популярны. Наиболее известными российскими представителями в этом спорте являются Фёдор Емельяненко, Александр Емельяненко, Сергей Харитонов и Олег Тактаров. Из российских клубов смешанных боевых искусств наиболее известным является Red Devil Fighting Team («Красные дьяволы]])

Учитесь на своих поражениях — не бойтесь проиграть (Как максимально развить силу и навыки в дзюдо)
16 моих поражений пришлись на возраст между 16 и 19 годами. В течение этого периода я наиболее часто проигрывал в возрасте 17—18 лет. За эти четыре года я добился своей цели — попасть на чемпионат Японии — и мечтал представлять Японию на мировых турнирах. В то время в тяжелой весовой категории выступали сильные борцы: Харуки Уемура (Асахи Касэй), Сумио Эндо (Полиция Метрополитена), Казухиро Ниномия (Полиция Фукуока) и Чоносуке Такаги (Кэйсико), конкуренция между которыми была очень сильной. Чтобы получить титул чемпиона Японии и добиться права представлять Японию на мировых турнирах, я должен был победить их всех. Поскольку эти борцы действительно были очень сильны, я часто проигрывал, будучи совсем близко к победе.

Запись моих поединков только за 1975 год показывает, насколько трудно было победить этих сильных борцов. За этот период я проигрывал 12 раз (4 раза Уемуре, 4 — Эндо, 2 — Ниомия и по одному — Анзаи и Такаги). Как только я делал шаг вперед, меня сбивали с ног, и снова сбивали с ног, как только я пробовал что-то еще. Но от соревнования к соревнованию я работал все лучше. Я был как раз в том возрасте, когда прогресс идет быстро. Иногда я плакал от обиды, осознав, что действительно дал себя положить. Но здесь важно проанализировать ситуацию поражения, чтобы извлечь из нее практическую пользу на будущее. Таким образом, поражение может стать полезным.

Моей особенно серьезной неудачей (я бы даже сказал разочарованием) стал финал чемпионата Японии среди студентов в 1977 году. Выиграв перед этим титул чемпиона Японии, я уверенно шел к победе и на этих соревнованиях. В финале моим противником оказался Цуёси Есиока (из Университета Тюо), которого я впервые победил, когда еще учился в школе. Если позволить себе слишком расслабиться, когда все идет хорошо, возможно неожиданное поражение. Я не предполагал, что меня сможет победить Есиока, проигравший мне в прошлом году. Когда схватка закончилась, я думал, что выиграл с небольшим преимуществом по очкам, но по решению судей победил Есиока. Трудно описать мое огорчение: по ходу схватки я чувствовал свое преимущество. Господин Сато напомнил мне: «Никогда не думай о победе или поражении, концентрируйся на использовании своей силы и техники.. Твой настрой на схватку определит результат». Мне не удалось максимально использовать свои возможности, вероятно, потому, что я зазнался, считая себя самым сильным в Японии и непобедимым. Я не понимал, что первыми становятся за счет совсем небольшого преимущества.

После этого я навсегда решил концентрироваться на максимальном использовании своих возможностей, так чтобы моя борьба не вызывала ни у кого сомнений в результате. Никто не в состоянии точно предсказать результат схватки. Случиться может всякое. Я не мог забыть свой горький опыт, и это поражение стало у меня последним.

Позитивное мышление
Перед схваткой борец начинает нервничать. Я обнаружил, что если мысли заняты каким-то обыденным делом, то это мешает спать. Озабоченность приводит к потере самоконтроля, а в дзюдо, как и в повседневной жизни, всегда надо сохранять душевное равновесие, хотя это проще сказать, чем выполнить. Любое событие или слово может трактоваться неоднозначно — в зависимости от характера человека. Я — убежденный оптимист, и это стало важным преимуществом, которое помогло моей карьере.

Когда меня отобрали для участия в международном турнире 1976 года в Париже, противники-японцы говорили перед моим отъездом во Францию, что европейские дзюдоисты очень мощные, что у них руки, как деревья, и волосы на груди, как заросли морской травы. Я в это поверил, но, приехав туда, обнаружил, к своему утешению, что они не больше меня. Моя уверенность в своих силах была восстановлена. Случилось так, что в полуфинале Уоллес из Австралии при моей первой попытке выполнить осото-гари успешно контратаковал, использовав аси-барай и заработал «вазари» («иппон» по решению судей). Но я скоро восстановил свое преимущество, работая в партере. С иностранными дзюдоистами работать сложно, но посильно.

На X чемпионате мира в Испании в 1977 году по прогнозам я должен был встретиться с Сергеем Новиковым (СССР), завоевавшим золотую медаль на Олимпиаде в Монреале. Я совсем не был уверен, что смогу победить его, и потому убедил себя, что мне не должно быть стыдно за проигрыш, потому что он лучший в мире, а виновата будет Японская ассоциация дзюдо, пославшая меня в возрасте всего 20 лет на этот чемпиона!. Так я смог оптимистически настроиться на соревнования. Однако чемпионат отменили из-за политических проблем, и мне было трудно смириться с тем, что я не буду выступать.

Чемпионаты мира, как и чемпионаты Японии и Олимпийские игры. — это крупнейшие события, об участии в которых мечтают спортсмены-дзюдоисты. Я выйграл путевку на чемпионат в яростной схватке со своим старым соперником, Эндо. Казалось, что я не вынесу отмену соревнований, потратив столько усилий на подготовку. Позже мне пришлось испытать те же ощущения в связи с Олимпиадой в Москве.

Услышав первый раз об отмене поездки в Москву, я заперся в своей комнате, потому что не хотел никого видеть и не хотел выслушивать слова сочувствия. Обычно у меня легко меняется настроение, а тогда потребовалось много времени, чтобы восстановить его. Но все-таки несколько дней спустя я пошел пить пиво со своим лучшим другом в кабачок около нашего клуба и там смог утопить свою хандру..

Как расслабиться
Нервное напряжение перед соревнованиями — постоянная проблема спортсменов. Расслабление необходимо, чтобы на соревнованиях использовать вес свои возможности, Я знаю, как влияет стресс на способность использовать максимум своих возможностей в нужный момент. Я очень удивлюсь, если найду во всем мире кого-то, у кого хотя бы раз не замирало сердце. Любой человек нервничает перед ответственным событием. Важно справи гься с этим. Что касается меня, то я начинал нервничать за две недели до соревнований, таких, как, например, чемпионат Японии. В это время я становился напряженным и впадал в депрессию. Но такого рода проблемы можно преодолеть.

Способы разные. Я убирал мусор, валявшийся па дороге. Встречу с хорошенькой девушкой или хорошую погоду я считал хорошим предзнаменованием. Я слушал классическую музыку, которой обычно не увлекаюсь. Если я перед соревнованиями начинаю зевать, то старался подышать глубоко, чтобы освежить тело. Тот, кто нервничает, постоянно хочет в туалет. Не сопротивляйтесь этому желанию. Сходив в туалет, вы выведете из своего организма ядовитые вещества.

Моим первым чемпионатом мира стал чемпионат мира по дзюдо в Париже в октябре 1979 года. Старшие члены японской команды предпочитали сидеть в своих комнатах и читать книги, но я решил, что находиться длительное время в замкнутом пространстве — способствовать стрессу. Поэтому я пошел гулять с Киёто Капуки, представлявшим нашу команду в весовой категории до 71 кг. Распевая популярные песенки, сидя на скамейке, рассматривая прохожих и иногда делая глубокий вдох, я вскоре почувствовал себя отдохнувшим, а благодаря этому отдыху хорошо ел и хорошо спал.

Я понял, как важно расслабление, когда надо настроиться перед большими соревнованиями. Дома я часто взбирался на вершину небольшого холма, который назывался горой Кобо. Я чувствовал, что набираю жизненную энергию, когда дышу свежим воздухом и слушаю пение птиц.

На Олимпиаде 1984 года в Лос-Анджелесе я получил специальное разрешение отдохнуть один день и провел этот день в японском квартале. Я ел японскую пищу и ходил по магазинам. Вернувшись в Олимпийскую деревню, я несколько раз проехал на автобусе по круговому маршруту. Затем для нормального уровня физической нагрузки я посетил сауну и поплавал в бассейне. Благодаря хорошо проведенному дню я смог расслабиться за ужином и хорошо поспать ночью. Этот день помог мне противостоять тяжелой атмосфере стресса, висевшей над деревней.

Это мои методы расслабления. Я применял их для уменьшения нервного и физического напряжения.

Если что-то не заладилось…
Не всегда есть гарантия, что турнир будет проходить так же гладко, как чемпионаты в Париже. На международном турнире по дзюдо, проводившемся в СССР, в Тбилиси в феврале 1978 года, проблемы возникали одна за другой. Мы проделали долгое путешествие из Японии в Центральную Азию. Кроме того, жители Тбилиси известны своей любовью к боевым искусствам, соответственно и зрители, и судьи были настроены фанатично. Далее, из-за накладок с транспортом форма для команды Японии не была доставлена в гостиницу. Ну а сверх всего .этого моим основным противником должен был быть герой СССР Сергей Новиков, выигравший золотую медаль на Олимпиаде в Монреале, причем я должен был встретиться с ним во втором круге квалификационных соревнований. Мне никогда не приходилось сталкиваться с таким стечением неудачных обстоятельств: нарушением подготовки, отсутствием настроя, неблагоприятным окружением и неудачным жребием. Но думать об этом было бесполезно, имея дело с Новиковым и с полной энтузиазма толпой болельщиков за его спиной. Все, что я мог сделать — это принять сдержанный и спокойный вид.

Перед схваткой я сказал себе: «Сделаю все, что могу. Если проиграю, то в этом будут виноваты неудачно сложившиеся обстоятельства». В результате я победил Новикова в квалификационных соревнованиях с небольшим преимуществом и вновь победил его в финале. Эта победа, которой не смогли помешать враждебные обстоятельства, значительно прибавила мне уверенности в своих силах.

В ноябре того же года в Японии проходил первый международный турнир по дзюдо, посвященный столетию Кодокана. Я встретился с группой сильных борцов — Новиковым, Жан-Люком Руже из Франции и Дитмаром Лоренцем из Восточной Германии, причем все они выступали и в категории свыше 95 кг, и в абсолютной категории. Этот турнир я не забуду никогда.

Я хорошо начал сезон, победив на международном турнире в Тбилиси, но морально и физически устал от непрерывных соревнований: три недели в Европе, затем чемпионат Японии среди студентов, национальный спортивный турнир в Нагано, чемпионат мира среди студентов и отборочный турнир чемпионата Японии. На Кубке Кано от меня ждали победы в двух категориях, но я, хотя и хотел выиграть, чувствовал глубокую усталость. В расстроенных чувствах я решил довериться сенсэю Сато и попросил освободить меня от участия в официальных церемониях. Он понял мое положение и извинился за меня, хотя его и критиковали за то, что он принял мою сторону. В результате мне как раз хватило времени, чтобы настроиться на соревнования с помощью сауны, ванны и массажа, и я добился своей цели. Я выиграл у Уемуры в весовой категории свыше 95 кг и у Руже в абсолютной весовой категории.

По своему опыту участия в открытом чемпионате СССР и в Кубке Кано я понял, что концентрация и внутреннее усилие важнее, чем физическая подготовка. Я верю, что потерявший надежду спортсмен может восстановить не менее 70—80 % своих возможностей. Чем сильнее депрессия, тем тщательнее надо успокаивать свои нервы и концентрироваться на соревновании.

В своем дзюдо я всегда делал упор на первостепенность силы разума. Не будет преувеличением сказать, что эта концепция зародилась на основе моего опыта участия в двух описанных выше соревнованиях. Позже, на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе я надорвал икроножную мышцу в схватке с Артуром Шнабелем, но преодолел физические проблемы и продолжил борьбу, в результате победив в двух следующих схватках и завоевав золотую медаль. Я должен был сказать себе: «Не показывай боли. Не отводи взгляд от противника».

Рассчитывать на худшее
Всегда надо рассчитывать на худший расклад событий. Любопытно, что почти все склонны к самообольщению. Например, японские спортсмены перед отъездом часто думают, что все будет происходить так:

1. Покрытие будет из японских матов — татами. (Японские маты-татами встречаются очень редко. Обычно покрытие оказывается слишком мягким.)
2. Можно будет есть японскую пищу. (Это не всегда так.)
3. Судьи будут честными, (Кто так думает, тот будет глубоко разочарован.)
4. Зрители будут приветствовать хорошее дзюдо независимо от того, откуда спортсмен. (Хорошо известно, что они поддерживают своих спортсменов.)
5. Ваш наиболее сильный противник не попадет в одну квалификационную группу с вами. (Возможно, вы встретитесь с ним в первом же круге.)

Основываясь на таких предположениях, вы в итоге можете потерять спокойствие и впасть в панику. Если соревнования проводятся в другой стране, вы непременно будете сталкиваться с трудностями..

Поэтому я всегда рассчитывал на худший вариант и старался найти способ сделать все, что от меня зависит, при любых обстоятельствах. Конечно, не всегда все настолько плохо. Если ситуация окажется лучше ваших ожиданий, это будет вам мощной моральной поддержкой и вы будете бороться лучше. Японских борцов часто критикуют за то, что они не используют все свои возможности в поединках с иностранцами. Я считаю, что этот грустный факт можно объяснить указанными выше причинами. Если вы хотите выиграть за рубежом, то важно учесть все указанные неблагоприятные обстоятельства. У вас есть все основания рассчитывать, что условия борьбы в другой стране будут не такими, как дома, — и это верно не только для дзюдо, но и для любого вида спорта.