Архив рубрики «Виды единоборств»

Элементы являются составляющими технических приемов; технические приемы — составными частями основных принципов боя; принципы — составными частями айкидо; айкидо — один из путей, часть возможности для совершенствования человека.

Всегда возвращайся к истокам; никогда не путай путь и цель!

Каждый технический прием айкидо состоит из небольших составных частей, которые далее будут называться элементами. К ним относятся различные стойки, положения тела, позиции, дистанции боя, положения рук, перемещения центра тяжести (энергии) тела, перемещения в пространстве и применение так называемой дыхательной силы, которые составляют в гармоничной взаимосвязи лишь суть технических приемов и определяют их действенность.

Так, если айкидист захотел бы, например, овладеть способом перемещения своего центра тяжести (энергетики) тела (хара), сделать это, как правило, без отработки таких видов движений, как сабаки, просто невозможно. Если нужно переместить энергию собственного подвижного центра тела на партнера, необходима иногда лишь кратковременная связь. Если нападающий сам не входит в непосредственный контакт путем обхвата или захвата с обороняющимся, это требует применения элемента «рука-меч» (тегатана).

В айкидо имеется ряд основных приемов и составляющих элементов, которые нацелены не на подавление или нейтрализацию действий нападающего, а на совершенствование стиля борьбы и на контроль выполняемых элементов. Постоянная отработка и правильное исполнение этих «простых» форм существенно улучшает качество всего содержания айкидо.

Предпринятый в этой книге раздельный разбор каждого элемента в отдельности обусловливается лишь методическими соображениями..

В поиске жизненной правды и в стремлении к прогрессу человек часто обращается к сложным и комплексным системам. Он забывает, что успехи в познании и истинный прогресс зависят прежде всего не от желания чему-либо научиться, а от стремления к простоте. Если айкидист сосредоточивает свои усилия на отработке лишь некоторых, хотя и очень сложных технических приемов, без сомнения он ими через какое-то время овладеет и сможет выполнять более умело, но он и сам станет как бы заложником сложных приемов, потому что, неосознанно зафиксировав их в своем подсознании, будет постоянно пытаться применять их в любой ситуации. Таким образом, он станет больше не способен целесообразно дополнять своего партнера, что означает, что он отошел от «гармоничного пути» своего развития.

Если же вопреки этому айкидист обращает усиленное внимание на все элементы, он, в конце концов, изучив азбуку айкидо, лучше станет постигать его содержание.

Это утверждение может казаться вначале не очень убедительным, но все же доказывается практикой. Усиленные тренировки при освоении основ айкидо повышают у всех занимающихся способность воспринимать и облегчают овладение новыми техническими приемами и формами их применения.

Пример А:

Если спортсмен на тренировках увлекается больше совершенствованием техники, чем отработкой элементов айкидо, опыт накапливается в относительно небольшом объеме. Таким образом, нарушается гармония всей системы; ее первоначальная стабильность все больше и больше расшатывается.

Пример Б:

Если тренирующийся старается оттачивать элементы и технику в равной мере, система сохраняет уравновешенность и стабильность. При сравнении площадей треугольников на диаграмме бросается в глаза намного большее увеличение опыта.

Все наставники должны использовать приведенные выше доводы и постоянно стремиться обогащать тренировки как мастеров, так и учеников, акцентируя внимание на изучении основных форм, так как в айкидо, как и в других сферах жизни, действует основной закон, согласно которому любой мелочи следует уделять не меньше внимания, чем главному..

Если настоящие мастера постоянно руководствуются принципом «возвращения к истокам», то они, стремясь все более совершенствовать технику, не забывают вновь и вновь возвращаться к отработке простейших элементов. Если же не руководствоваться упомянутым принципом и из-за лени или нетерпения игнорировать повторы азбучных истин айкидо, то выполнение более сложных упражнений становится вам не по силам. Несмотря на все старания, путь к зрелому мастерству останется для вас закрытым.

Каждый настоящий мужчина хоть раз за свою жизнь ходил с фингалом под глазом. Но, получив «фонарь», мало кто задумывался, почему у нас в драке чаще всего бьют именно рукой в лицо. И почему при обиде сами собой сжимаются кулаки.

Способность драться заложена в генетическом коде человека. На Востоке чаще бьют ногой, африканцы пускают в ход зубы, американцы используют то, что находится под рукой, — вспомните любой боевик с потасовкой в баре или ресторане. Драка на кулаках, или кулачный бой, — чисто русское изобретение, насчитывающее много столетий и являющееся целым пластом жизни, от которой невозможно отделить культуру русского народа. И как это ни покажется парадоксальным, обилие фингалов и жестоких драк сейчас связано с потерей этой традиции кулачного боя. Именно к такому выводу и пришли в Союзе кулачных бойцов России. Что-то мы о таком не слышали? — скажут читатели. Я, честно говоря, тоже был удивлен, когда в редакцию «Комсомолки» пришел москвич Александр Аргунов.

- Сейчас в Союзе кулачных бойцов России насчитывается около 1,5 тысяч человек. Штаб-квартира расположена в Воронеже, филиалы — в Риге, Старом Осколе, Москве. Столь ограниченный круг вовсе не говорит о том, что к кулачному бою нет никакого интереса. Просто мы не спешили — необходимо было сначала собрать по крупицам те традиции, которые существовали на Руси вплоть до начала этого века. Для этого нам пришлось перевернуть массу литературы. Провели несколько экспедиций по тем деревням и станицам, где еще живут старики, помнящие кулачный бой в исполнении своих дедов и отцов. Узнавая, что мы им интересуемся, многие плакали — слишком большое место в жизни российских людей занимали единоборства.

После проведенных исследований стало ясно, что существовало три направления кулачного боя: крестьянское, казачье и городское…

По мере того, как Александр выкладывает мне свою концепцию возникновения и развития русского кулачного искусства, передо мной встают картины современных «боев», в которых мне так или иначе приходилось участвовать.

Все свое детство и юность я летом жил на даче, где у нас возникали постоянные стычки с деревенскими мальчишками. По мнению родителей, те были отпетыми бандитами, поэтому после каждой потасовки мы возвращались домой как герои. Но только теперь я понял, что если мы дрались от нечего делать, то крестьянские дети лишь отстаивали свои территориельные владения, куда мы, городские, так и норовили залезть и напакостить. Оказывается, что в Центральной России, где плотность населения достаточно велика, за земельные наделлы, луга, леса борьба шла всегда. Правда, надо отдать должное — проходили эти стычки без особой жестокости: биться насмерть со своими соседями, которые тебя не раз выручали, было просто бессмысленно. «Разборки» внутри деревни были и вовсе редкостью и походили больше на семейный скандал, все так или иначе были родственниками. Именно поэтому крестьянский стиль кулачного боя был менее жестоким и более изощренным (главное — не убить, а проучить соперника).

Совершенно другой смысл в кулачный бой вкладывали казаки. Для них он являлся необъемлемой составной частью боевого искусства. Но драться на кулаках у казаков считалось дурным тоном, «лучше» было зарубить шашкой, чем ударить рукой. Воины-профессионалы делали упор на владение оружием. Существовал и своеобразный казачий спецназ — пластуны, или выездные казаки, как их еще называли. Их искусство, в том числе и бой голыми руками, преподавалось в школах, а также передавалось из поколения в поколение. О смелости этих людей ходят легенды: как в одиночку проходил через немецкий окоп, вырезал целый взвод солдат. Не меньшим геройством считалось проскочить и сквозь конную сотню. Для этого, кроме силы, необходимы были необычайная реакция, верткость и ловкость, что тоже становилось достоянием кулачного боя. Техника удара казака в кулачном бою шла от владения оружием.

В городах, где сливались два направления — крестьянский и казачий, — дрались наиболее жестоко и целенаправленно. Люди, переезжавшие из деревень в город, должны были заявить о себе. Авторитет приходилось зарабатывать в уличных баталиях. Традиции городских боев, хотя и с большими изменениями, дошли и до наших дней. К примеру, еще лет 15 назад в Москве Ленинский проспект был границей двух враждующих микрорайонов, и заходить на другую территорию было очень опасно. В Казани драки район на район существуют и до сих пор, о чем писалось не раз. Но если сейчас это стало привелегией бандитов и шпаны, то раньше постоять за честь улицы выходили уважаемые горожане. В зависимости от состава населения и архитектуры в различных городах существовала и разная техника уличного боя. В Москве, где раньше были узкие улицы, сложися свой стиль, про который говорили: «Москва бьет с носка». Иначе дрались в Петербурге, Воронеже, Старом Осколе, Орле…

Но находились и смельчаки, выходящие сращу против нескольких соперников. Мы с Александром смотрим видеокассету, где показан подобный показательный бой — кулачный боец проходит через тройной заслон соперников за шесть секунд. Правда, он получает несколько чувствительных ударов, но и трое из пятнадцати противников остаются лежать на земле.

И все же никакую уличную драку не сравнить с боями профессионалов, которые устраивались по праздникам (Масленичные бои, Троицкие бои, бои на Илью Пророка…)

В эти дни вокруг кулачных площадок собирались тысячи человек. Победить здесь считалось крайне престижно — чемпион становился настоящим героем. Но и рисковать приходилось многим — бойцы-профессионалы знали все болевые точки, могли убить человека с одного удара. Причем в кулачном бою разрешалось бить любой частью тела: рукой, ногой, гоолвой. В правилах лишь оговаривалось: «тяжелого в руку не брать, до смерти не бить».

Для того чтобы представить себе рисунок того боя, сразу отбросьте все современные виды единоборств: бокс, каратэ, таэквондо… Кулачные бои проводились во время русских народных праздников, большинство из которых на Руси проходят зимой. Поэтому на подобные поединки выходили в валенках и полушубках, что накладывало определенный отпечаток и на технику. Удары наносились так, чтобы пробить теплую одежду, а для этого недостаточно мышечной силы, приходилось использовать вес всего тела…

Это все, конечно, интересно, но зачем возрождать искусство драки теперь, когда их и без того хватает? Александр Аргунов ответил на этот вопрос так:

Раньше я в течении шести лет занимался ушу и каратэ. Достиг неплохих результатов. И все-таки чувствовал себя не в своей тарелке. И только занявшись кулачным боем обрел спокойствие и понял, что я русский человек. Мне нечего бояться и нечего делить. Умение драться отныне меня не интересует.

Гораздо важней теперь то, что меня окружает. Кулачный бой на Руси был тесно связан с образом жизни, и мы постарались восстановить ее размеренный ритм. Действует поразительно: все, кто у нас занимается, бросают пить и курить. Да и внутренне преображаются. Впрочем, тренировки наши скорей напоминают не подготовку спортсменов, а уроки по истории и психологии. Ведь кулачный бой — это не вид спорта, а стиль жизни и, не удивляйтесь, отличная оздоровительная система со своей проверенной веками комбинацией движений, совершенно естественной для русского человека.

Немалую роль в ней играет и питание: для нормальной жизнедеятельности российского человека достаточно того, что растет в среднеевропейской полосе: капусты, картошки, яблок…

В кулачном бою существует и своя дыхательная система. Чтение молитв религиозными христианами перед боем не что иное, как введение себя в определенное состояние, близкое к трансу, что достигается йогой. Об этом можно говорить очень долго. Но лучше приведу три примера. За шесть месяцев занятий кулачным боем один человек вылечился от лимфогранулематоза, жругой — от тяжелой астмы, третий восстановился после травмы перелома основания черепа…

Вот так, начиная от фингала под глазом, мы дошли до совершенно противоположных, целительных свойств кулачного боя. Многим это может показаться абсурдным. Ну что же, познакомиться с ним поближе вы сможете на семинаре, который пройдет в ноябре в Алуште. А пока мы можем лишь добавить, что союз постоянно осаждают специалисты из Китая, Японии, Германии. Предлагал «свои услуги» и Голливуд. Обидно будет, если и кулачный бой получит статус эмигранта. Так и не возродившись у себя на Родине.

Способствует ли медитация развитию ума?

Все новорожденные используют свою брюшную полость или диафрагму для дыхания в течении первых трех месяцев жизни, автоматически переходя к грудному дыханию взрослея. Никто не в силах понять причину этого перехода. Люди, занимающиеся Айкидо, Дзен, Йогой верят, что дыхание с помощью диафрагмы — наиболее правильный способ дыхания.
Глубокое и контролируемое дыхание не препятствует медитации. Упражнение глубокого дыхания, которое получает все большее распространение в США для снятия усталости и напряжения не новость. Певцы пользуются этим уже много лет. Упражнение начинается с очень медленного выдоха через рот. Этот выдох не похож на то как сдувается воздушный шарик, скорее это напоминает очищение горла. Затем следует очень медленный вдох через нос. Путь воздуха лежит через нос и через горло. Вы должны чувствовать легкое напряжение в горле, когда вдыхаете воздух. Между каждым вдохом-выдохом, выдохом-вдохом следует небольшая пауза 2-3 секунды.

Если вы только начинаете, то делайте по 8 вдохов-выдохов. По мере занятий увеличивайте это число до 10, 12, 15 и т.д. Сначала вполне достаточно 15 минут в день. По мере того как вы будете все более осваивать этот метод дыхания, можно значительно увеличить время тренировки. Наиболее удобное положение — сидя, но вы можете выполнять упражнения и лежа и стоя. Какое бы положение вы не выбрали, спина обязательно должна быть прямой. Если вы все делаете правильно, то вы заметите, что двигается только ваша брюшная полость (живот).
При медитации, которую мы используем в наши дни, мы опускаем голову, закрываем глаза, шепотом возносим благодарность или просим прощения у Всевышнего. В Дзен при медитации сидят без движения в течении нескольких часов, с закрытыми глазами, скрещенными ногами, глубоко погрузившись в себя. В случае, если вы потеряете контроль над собой, то вы получите немедленную помощь от священослужителя. Он постучит слегка вас по плечу своей деревянной палкой… Это действие приведет вас в сознание.

В мире существуют разные способы медитации. Каждая эзотерическая школа использует свой собственный метод. Например, в Йоге и Айкидо используется глубокая концентрация с контролируемым дыханием, описанным выше. Хотя в обоих направлениях упражнения кажутся схожими, но существуют различия в точке, на которой концентрируются. В Айкидо — это всегда точка ниже пупа (Сейка-но-иттен). В Йоге, в зависимости от школы, эта точка может меняться. В одной школе это может быть «третий глаз», в другой — личность умершего человека, с целью контакта с этой душой, в третьей — на ландшафте или человеке, находящимся за тысячи километров.

В Айкидо при дыхании ваше сознание должно быть сконцентрировано в одной точке. На первых занятиях ваше внимание будет блуждать по телу. Помогите себе сами — слегка нажмите на точку, в которой вы хотите сконцентрироваться. Конечно проще всего достичь концентрации сидя в пустой комнате, но вы можете заниматься стоя или прогуливаясь.
Медитация — это очень трудоемкий процесс и вы должны достичь максимальной самодисциплины для получения положительных результатов. Так же вы должны заняться самоизучением, вы заметите, что этим проще и веселее заниматься в группе. При самостоятельных занятиях вас будет грызть желание облегчить упражнение и побыстрее закончить. В группе же эти тенденции не проявляются. Руководитель занятий может избираться на всеобщем собрании открытым голосованием. Все занимающиеся должны подчиняться его командам. По его хлопку все начинают выдох, по следующему хлопку — вдох. Нормально, если хлопков будет 8 и более. По мере того как занимающиеся будут легко справляться с заданием, руководитель может увеличивать количество хлопков, увеличивая тем самым продолжительность занятий.

Медитация играет важнейшую роль в развитии вашего КИ.

Один ученик рассказывает: «После того как позанимался Айкидо полгода, я серьезно занялся медитацией. Каждый вечер после наступления темноты я садился и медитировал. Начал я с 15 минут в день, а потом каждый месяц увеличивал занятия до 20, 30 и 40 минут. Далее я не продолжал, так как вполне мог противопоставить поток своего Ки потоку более опытного Айкидоки».
«Но возникла одна проблемка» — продолжал он — «Когда я начинал заниматься на улице стояла хорошая летняя погода, я выходил во двор на лужайку на обозрение соседей. Но на смену осени пришла зима, термометр показывал -40С, а я продолжал свои занятия легко одетым (шорты, рубашка с коротким рукавом). Через некоторое время соседи стали поговаривать, что я вовсе и не человек, а какая-то специфическая разновидность ореха».

И еще пару слов для амбициозных людей: не насилуйте себя при дыхании. Некоторые излишне рьяные Айкидоки идут по ложному пути. Они думают, что их Ки будет быстрее расти, если они будут делать вдохи и выдохи более энергично. После 2-3 таких занятий они вполне могут заработать геморрой.

Ассоциация айкидо (Айкикай) была основана 9 февраля 1948 г. То есть , эта форма будо приспособлена для нашей эпохи. Помимо приемов самообороны, Уэсиба выработал особый «способ жизни», основанный на идее айки. С ранней юности основатель айкидо прилежно изучал техникидзю-дзюцу, кэн-дзюцу, боя с нагинатой и боя с палкой в стиле дай- то-рю. Обнаружив, что все эти техники чересчур воинственны , он задумал уникальную, чисто «оборонительную» систему. Она сочетала в себе решительный настрой, знание анатомии и быстроту реакции при выполнении оборонительных движений против одного или нескольких нападающих.

В отличие от дзю-дзюцу, в системе Уэсибы не приняты методы «рукопашного боя» — наоборот, целью является избежать близкого контакта с потенциальным нападающим. Из техник старых дзюцу Уэсиба взял только быстроту и точность движений и решительность ума (кимэ). По его мнению, только эти техники подходили для эффективной самозащиты (нагэ) от вооруженного или невооруженного нападения. Данные техники позволяют свести к нулю силы нападающего, но не за счет приложения своей собственной силы, а за счет искусного применения ускользания, особых движений тела (таи-саба- ки) и контрприемов, обращающих силу противника (укэ) против него самого. Уэсиба хотел создать искусство самозащиты, которое было бы не только эффективным и мирным, но и типично японским (в те времена японский национализм был на подъеме и всем иностранным влияниям давался отпор), свободным от китайских техник (кэмпо). М. Уесиба> Уэсиба был глубоко религиозным человеком и хотел, чтобы его техники вдохновлялись чувством гармонии и любви ко всем людям. Cам он определял свое искусство как «путь любви к человечеству». Своей жизнью оcнователь айкидо воплотил идеал древних японских мастеров меча: «Куацу дзин кэн», то есть, «возвращение людей к жизни посредством меча», или способность «заставить человека понять сухость его истинной природы, отрезав все, что в нем есть плохого». Для Уэсибы плохим было все, что противоречило понятию ай: ненависть, желание причинять боль, неумение оценивать себя и других, тщеславие. Меч, в котором нет нужды в мирное время, по его мнению, следовало заменить «мечом ума» — столь же эффективным, но не таким смертоносным. В айкидо он подчеркивал важность достижения гармонии между дыханием (ки) и телом (таи) в сочетании с природой, но в равной степени он делал упор и на гармонию между умом (син) и нравственностью (ри). Всё это и было для него сущностью До, то есть пути самосовершенствования, Согласно Уэсибе, только тот, кто полностью материализовал в себе это интуитивное восприятие гармонии всего во вселенной и отмечен чистой любовью ко всем созданиям, может войти в высшее состояние «за пределами страха, лености и гордыни и стать поистине свобод- ным». Основатель мечтал о том, чтобы айкидо стало школой самосовершенствования, новой религией, основанной на знании тела и ума, в которой ритуалы были бы заменены «смягчением» первого и очищением второго. Ведь только ум, свободный от материальных желаний, находящийся в совершенном покое, способен предвидеть движения противника и достигать непрерывного состояния интуиции и бдительности (сэн-но сэн). Все упражнения айкидо должны давать ученикам урок преодоления психологических и физических барьеров, помогать им дышать согласованно с движениями и давать им ощущение бодрости и гармонии с окружающим миром. Если вы дышите правильно, если ваша поза естественна, совершенно лишена напряжения, то ваше тело лучше снабжается кровью и достигается совершенный физический баланс, центром которого является фокус тяжести всего вашего существа, Хара (или Тандэн). Тогда вы можете предвидеть атакующие движения противника, блокировать или парировать их, не применяя собственную силу, и отбрасывать противника с большой скоростью по кругу, центр которого в вашем Хара. Вот почему айкидо — это, «в сущности, подготовка состояния, в котором между вами и космосом существуют особые отношения, позволяющие вам само выражаться в движении. В этом движении нет агрессии, но, прежде всего, союз и гармония между двумя партнерами» (М. Рандом). Из этого следует, что движения, должны выполняться плавно, по перетекающим друг в друга дугам, без разрывов. Когда противник толкает вас, вы парируете поворотом (тай-сабаки), а когда он тянет вас, вы контратакуете путем «вхождения». Техники айкидо делятся на две основные категории: приемы «контроля» (катамэ-вадза) и броска (нагэ-вад- за).

Броски в Айкидо

В айкидо существует более семисот движений, относящихся к этим двум вадза, причем все они в той или иной степени являются производными от основных ката (форм), состоящих из освобождения от захвата (тэ-ходоки), бросков противника на землю путем давления на его конечности (рофусэ) и обездвиживания его воздействием на суставы (кансэцугаэси). В айкидо эти три движения являются ос новой всех приемов самозащиты. В полный тренировочный курс айкидо иногда входят также приемы работы с короткой, средней и длинной палкой (соответственно дзе, тамбо и бо). К основным школам айкидо относятся: Айкикай Со Хомбу (техники Уэсибы и его учеников), Йосинкай (техники мастера Сиоды), Йосэйкан мастера Мотидзуки, Ко-риндо, Дайто и Такэда-рю. В токийском Кодокане также есть секция айкидо.

Будет ли тренировка тела через повторение бросков и контролей также тренировать и устойчивый к внешнему давлению ум ? Будут ли упорные занятия физическими упражнениями также развивать и характер? Что отделяют тренировки будо от серьезных атлетических тренировок и чем это отличается от спорта?

Эти вопросы кажутся простыми, но на самом деле это не так. Ответ на первый вопрос – и «да», и «нет». Упорные физические тренировки необходимы для развития правильного физического и душевного состояния, НО эти тяжелые физические тренировки должны быть организованы так, чтобы во время работы присутствовали правильные отношения, реальность задачи и для тори («выполняющего технику») и для уке («принимающего технику»).

Правильные отношения и реальность необходимы для наличия «боевой цельности» -риай. Атака должна быть сильной и обладать сфокусированным намерением. Если наге недостаточно хорошо ушел от атаки, удар даст ему возможность почувствовать ошибку.

Уке не должен чрезмерно сотрудничать с наге (так же как и не должен чересчур сопротивляется – по крайней мере, не всегда)

Уке должен вынуждать наге использовать эффективную технику, чтобы уке упал. Уке не должен угадывать технику и падать сам. (Если уке неправильно угадал технику, это может иметь плохие последствия). Есть и другие способы для тренировки сознания и боевой цельности:

* Захваты и удушения должны выполняться с давлением (в безопасных пределах), для того, чтобы ответные броски были реальными.
* Удары должны быть сфокусированы и наполнены, не растянуты. Идея в том, что если вы не двигаетесь, вас ударят. В этом есть плюс: вы поймете, что значит, когда вас бьют, и если у вас нос в крови или разбиты губы, то вы должны тренироваться лучше. Никто на улице не будет останавливать свою атаку, чтобы не разбить вам нос.
* Инструктор должен учить, как атаковать, и рассматривать варианты, как вас могут атаковать на улице.
* Атакуя, вы можете кричать, чтобы имитировать реальную ситуацию – тогда, если вас будут атаковать на улице с криком, вы не впадете в ступор.

Наличие реальной атаки развивает фудошин – «непоколебимый ум». Фудошин является одним из основных принципов Будо и обозначает непроницаемое и непоколебимое состояние ума. Здесь термин «непоколебимый» требует некоторых разъяснений, так как этот термин используется в японской философии и поэтому имеет более глубокое значение, чем в английском языке.

Фудошин не означает негибкий ум – фудошин указывает на состояние, в котором человек не может быть легко выведен из душевного равновесия какими-либо размышлениями или внешними факторами.

Фудошин прямо относится еще к одному японскому понятию – «Заншин», или «непрерывный ум». «Заншин» описывает состояние постоянной и непрерывной готовности или бдительности. Заншин применяется к вашей осведомленности о мире вокруг вас. Вы замечаете где люди вокруг вас стоят, что они делают и как ведут себя, на что смотрят, потому что вы должны быть готовы взаимодействовать с ними. Вы полностью в настоящем моменте. Многие «рейги», или «методы выражения уважения» в будо, в особенности поклоны, а также другие формы этикета выполняются в «Заншин».

В контексте боя, «непоколебимый и непрерывный» означает состояние ментальной готовности, когда ум не зациклен на чем-то одном. Так как ум восприимчив и чуток и не фиксируется на чем-то одном, то в cознании нет слабых мест – «Суки» (брешь). Японские духовные концепции сложны, и часто связаны с многими другими концепциями, поэтому я объясню подробнее.

Если перед вами три объекта и вы фокусируете ваше внимание на каком-то одном, то ваша концентрация уходит от остальных двух. Таким образом, относительно остальных двух объектов я создаю «суки» — или отсутствие фокуса. Если какой-нибудь из этих объектов – атакующий человек, я становлюсь полностью уязвимым. Теперь, если мы скажем «О’кей, мы должны фокусироваться на них всех», — вы будете почти правы. Тем не менее, как и все, что касается Японии, это не может быть выведено в чистом виде. Хитрость в том, что вы должны сфокусироваться на них всех, без фокусировки на каком-то конкретном. Иногда это называют «мушин» — «нет ума». Эта концепция, являясь фундаментом для фудошин, часто тяжела для понимания западным человеком. «Нет ума» описывает фокус более интуитивный, чем осознанный. Это означает – мы доверяем своим инстинктам вместо того, чтобы осознанно контролировать процесс. Западный человек может назвать это «быть в зоне». Японцы называют это – «быть в текущем моменте».

В будо тренировка такого состояния доверия интуиции и внутренней зрелости требует многих лет занятий «кейко», в некоторых случаях — тренировок медитативных дыхательных упражнений («коккю хо») и строгой физической / духовной дисциплины («шугё»). Все эти элементы, будучи частями будо, медленно избавляют ум от воркотни и внутреннего диалога (об анализе и обдумывании чего-либо) и позволяют сознанию доверять сигналам интуиции или «высшего Я». В «мушин», сознание нелегко привести в смятение или сделать чересчур восприимчивым. Это есть «фудо» («непоколебимый»), и создается отсутвие брешей («суки»), или пробелов в фокусе. Это состояние очевидно когда мы наблюдаем за опытным бойцом выполняющим ката. Так как он полностью поглощен формой, он не пытается контролировать процесс сознанием. Он выработал естественную веру в свои способности путём выполнения ката тысячи раз. В этом смысле – тут нечего обдумывать. Возможно, это почти как слоган Nike «просто сделай».

В итоге, ум незацикленный на каком-то одном предмете, является умом сильным, внимательным и готовым ко всему. Фудошин не только относится к боевым искусствам. Наоборот, интуитивное доверие и спокойствие может быть использовано и во время важных встреч, интервью, экзаменов, и в любое время, когда вы должны быть спокойны и полностью сконцентрированы. По мере непрерывных и дисциплинированных занятий Фудошин может стать естественным состоянием ума.

Существует 6 основных принципов школы Дайто-рю. Каждый из этих принципов является чрезвычайно глубоким и сложным и требуется много времени и усилий, для освоения даже одного из них. Только путем постоянных и энергичных усилий, всё время следуя всем 6ти принципам, человек может добиться полностью правильного выполнения техник.

Рэй – “Официальные правила личного поведения”

Существует разные варианты перевода термина “рэй”, например этикет, умение вести себя, учтивость, уважительное отношение, правила приличия. Однако смысл основного значения рей можно передать как условия соответствия “Официальным правилам личного поведения”. На протяжении всей истории Японии, такие правила служили для смягчения социальных и межличностных отношений и предотвращали конфликты между людьми. Школа Дайто-рю сохраняет официальные правила личного поведения в их исторической форме, не потому что они непосредственно влияют на эффективность выполнения техники как таковой, а потому что они содержат и продолжают принципы, укрепляющие дух традиционного воина, который проходит сквозь всю традицию Дайто-рю, и являяется её основой и в наше время.

Мэ-цуки – “Контакт взглядом”

Мэ-цуки переводится как использование глаз. По существу в Дайто-рю есть два типа тренировок мэ-цуки. Название первой — Мокусин (“мысленный взгляд”), второй – ганрики (“сила взгляда”). Мокусин отвечает за видение с помощью “ока разума”, полностью заключающее в себя противника, обволакивающее его. С другой стороны Ганрики, это пристальный, острый, проникающий взгляд, видящий намерения противника и дающий превосходство и контроль над ним.

Ма-ай – “Выбор дистанции”

Ма-ай переводится, как физическое расстояние или “интервал” между предметами. Ма-ай часто оказывается самым важным фактором, влияющим на исход поединка. Например, иногда один из участников схватки считает, что выбрал благоприятную дистанцию, однако она внезапно оказывается выигрышной для противника. Являясь в первую очередь видом рукопашного боя без оружия, школа Дайто-рю сосредоточена на старательном изучении ударных техник и захватов, применимых в ближнем бою, хотя в определённых ситуациях используются и другие дистанции.

Кокю – “Дыхание”

Ко-кю означает “дышать” или “дыхание”. Нам легче сконцентрировать физическую силу и выполнять движения, на выдохе, или задерживая дыхание. Выдыхая или задерживая дыхание мы находимся в состоянии “янь”. Противоположностью ему, является состояние “инь”, в котором мы находимся, когда вдыхаем. Поэтому обычно техники выполняются на выдохе, часто от начала до конца в течение одного выдоха. Основываясь на вышесказанном, идеальным считается начать атаку, поймав противника в момент, когда он, полностью выдохнув, только начал вдыхать. Проводя множественные контратаки и применяя защитные техники, в моменты, когда противник входит или вынужден войти в состояние “инь” мы пользуемся прорехами в его защите, обусловленными пребыванием в этом состоянии.

Кузуси – “Выведение из равновесия”

Наставление “наносите удар туда, где противник наименее устойчив” с давних времён являлось фундаментальной аксиомой Японской теории боя. Мы видим, что в названии школы “Дайто-рю Айки Дзюдзюцу”, термин “айки” помещён перед дзюдзюцу, и не будет преувеличением сказать, что основным (но не единственным) значением айки, является принцип кузуси, или “выведения из равновесия” противника. Прояснением различных тонкостей следования принципу кузуси в частности занимается секретное учение школы Дайто-рю, а так же великое множество устных наставлений.

Зансин – “Сохранение концентрации внимания и полная отдача”

Слово “зансин” состоит из двух иероглифов, “зан” (сохранение) и “син” (ум). Обычно объясняя этот термин, описывают такое психическое состояние, при котором вы фокусируете своё внимание одновременно и на противнике и на окружающей обстановке. Однако, имея в виду тот факт, что иероглифы зансин также могут быть воспринятыми в виде выражения “Кокоро во нокосацу” (“Не береги духа своего”), я интерпретирую его по-другому. Это означает полную отдачу своих сил, без их остатка и сбережения. Применительно к занятиям Дайто-рю, это означает отдавать абсолютно всё, на что ты способен при выполнении каждой техники.

Об ударах (Атэми)

Так как Дайто-рю по существу является борцовской традицией, большинство ударов (атэми) руками и ногами производится для последующего проведения броска или перехода к захвату на удержание. Два самых часто используемых удара производятся с помощью накадака иппонкен (кулак со сдвинутым вперёд средним пальцем, образующим острый выступ) и сюто (ребро ладони). Соответственно традиции Дайто-рю, учащей владениию кинжалом и коротким мечом правой рукой, удары, по возможности, так же должны наноситься правой рукой.

Здесь используется текст главы «6 принципов тренировок Кацуюки Кондо» (Six principles of training by Katsuyuki Kondo) из книги «Дайто-рю Айки Дзюдзюцу Хидэн Мокуроку Иккаджо» (Daito-ryu Aikijujutsu Hiden Mokuroku Ikkajo) автора Кацуюки Кондо (Katsuyuki Kondo), обладателя Менкё Кайден (печать мастера Дайто-рю Айки Дзюдзюцу), в английском переводе Дерека Стила и Хисако Исиды (Derek Steel & Hisako Ishida). Перевод с английского Томаса Таршиса.

Кристиан Тиссье не нуждается в представлении.
В восемнадцать лет он уехал в Японию на шесть месяцев, остался там на семь лет и стал одним из самых выдающихся мастеров айкидо. Он с готовностью согласился ответить на наши вопросы о своей жизни, занятиях и мире айкидо. Предлагаем вашему вниманию откровенное интервью без двусмысленностей и недомолвок.

Вы уехали в Японию в возрасте 18 лет, это было очень серьезное решение для человека такого возраста.

(смеется) Давайте оценивать вещи в их контексте. В 68 году происходили знаменательные события (*) . Впоследствии многие уехали в Катманду, Индию или Мексику. Я также хотел немного попутешествовать прежде, чем продолжить обучение, и решил поехать в Японию. Тогда я уже занимался айкидо и сказал себе, что будет неплохо, если я проведу там полгода.
Мои родители были не особенно богаты, поэтому я накопил денег, работая на рынке и грузчиком. Как только у меня появилась нужная сумма, я купил билет на поезд, идущий по транссибирской магистрали. Сейчас это сложно себе представить, но тогда полет на самолете казался немыслимым. Компания Air France выполняла всего один рейс в неделю. Я провел три недели в поезде и прибыл в Токио.

В тот период расстояние действительно означало разлуку, в отличие от сегодняшнего времени. Случались ли у Вас моменты одиночества?

У меня было несколько сложных моментов, но не слишком много. Возможно, это вопрос возраста и характера. Я был молодым, очень открытым и любопытным.
Меня хорошо приняли в Айкикай. В начале было немного странно, потому что люди задавались вопросом, кто я, что я там делаю. В то время иностранцев было немного. Поэтому парень, который приехал вот так, вызывал любопытство. Дошу смотрел на меня краем глаза и спрашивал себя, кто я – сын дипломата или бизнесмена.
Когда я приехал в Японию, французов там было мало. И все те, кто там был, приехали ради будо. У нас было сообщество, в котором все друг друга знали, и мы все занимались карате, дзюдо или кендо.
Такого больше нет сейчас, так как даже в айкидо люди мало общаются друг с другом. Все разбились на группировки, между одними хорошие отношения, между другими плохие. Нас же было настолько мало, что мы встречались везде, и между нами возникла дружба, которая продолжается до сих пор.
Все же были и моменты одиночества, их было немного, они есть всегда. Но на самом деле первое время сложнее всего было с материальной стороны.
У меня не было денег, потому что я был слишком молод, чтобы вызывать доверие как преподаватель французского языка. Однако мне немного повезло. У меня очень светлые голубые глаза, я был более стройным, чем сейчас, иностранцев тогда было мало, и я много работал в качестве модели. Сейчас, вероятно, так бы не получилось, потому что теперь имеются настоящие профессионалы, однако в тот период я много работал таким образом и благодаря этому смог остаться в Японии.
Удача продолжала сопутствовать мне, и я начал преподавать французский в различных учреждениях, пока меня не приняли во французско-японский институт, где я получил должность, которая позволила мне заниматься столько, сколько я хотел, и при этом работать совсем немного.

Обычно японцы смотрят на иностранцев, приезжающих в их додзё, одновременно с подозрением и любопытством. Когда вы почувствовали, что вас приняли?

Действительно, любопытство присутствовало, но в то время я не отдавал себе в этом отчет. Только сейчас, когда я оглядываюсь назад и вспоминаю, как это было, я начинаю кое-что осознавать.
Я посещал все занятия. Конечно, потому, что я был этим очень сильно увлечен, но также мне было нечем больше заниматься, так как после приезда у меня не было ни одного су. Я там был по утрам, был в три часа дня, оставался до вечера. Поэтому довольно скоро я завоевал симпатию.
В тот период у меня уже был 2 дан, но, честно говоря, уровень у меня был не слишком хороший. (смеется) Я должен был все пересмотреть, однако же я не был новичком, я умел делать страховку, я мог себя защитить.
Очень быстро я подружился с учи-деши того времени. С Эндо, Суганумой, Тойодой, которого сейчас уже нет в живых. Также с Ясуно, Миямото, который появился позднее, затем с Осава-сэнсеем, Йокота-сэнсеем. Это был период, из которого вышли главные преподаватели Айкикай настоящего времени.
Кроме того, я много работал с тем, кто занимался с белым поясом — с Моритеру Уэсибой. Довольно быстро его отец взял меня под свое крыло, вместе с Ямагучи-сэнсеем.
Позднее Дошу начал выбирать меня в качестве уке, один раз в неделю, затем два и через год я был одним из его главных уке. Потом на меня также была возложена ответственность за иностранных учеников — это был как бы небольшой знак отличия на моем кимоно. (смеется)
Мы все занимались в Айкикай под руководством Дошу, Ямагучи-сэнсея. Не было какого-то определенного момента, который сохранился бы в моей памяти, так все произошло очень естественно.

Считаете ли Вы, что обязательно нужно поехать учиться в Японию?

Это достаточно сложный вопрос. Я считаю, что сейчас это больше не является необходимостью для определенных стран. Например, для Франции, где техника находится на очень хорошем уровне. Однако, начиная с определенного уровня, такая поездка может представлять интерес, если кто-то будет заниматься с Вами.
Большая проблема тех, кто едет в Японию, заключается в том, что они мягкие, они могут двигаться, но в их технике никакой конструкции. Если говорить откровенно, то очень часто после их возвращения я не могу сказать, что считаю их технику хорошей.
То, как работают учи-деши в Айкикай, совершенно отличаются от того, как работают другие ученики. Их техника очень четкая, так как вне занятий им объясняют, как именно нужно тренироваться.
Мне повезло, что меня взяли под свою опеку Дошу и Ямагучи-сэнсей, а также, что я был другом Саотоме-сэнсея. Я был молод, они меня любили, и я думаю, что они увидели во мне что-то, что им понравилось. Поэтому они не позволяли мне что-либо упустить. Они учили меня так, как учат будущих профессионалов.
В большинстве случаев подобного не происходит. Я знаю людей, которые прожили двадцать лет в Японии, с кем приятно заниматься, но у них отсутствует структура, как с точки зрения тела, так и в плане техники. В этом состоит риск, если вы едете в Японию без рекомендаций.
Немного тяжело говорить такое, но если у вас нет рекомендаций, то вы — турист. Все идет хорошо, сэнсеи замечательные, они вас выбирают в качестве уке, но они не считают вас тем, кто со временем будет их представлять, и не стремятся сделать ваше обучение достаточно глубоким.

Однако если оставить это в стороне, Айкикай вызывает большой интерес, так как раскрывает сознание в плане техники. Там имеется группа учителей, у каждого из которых своя форма, отличающаяся от других, но тем не менее все они являются правильными. Побывав там, мы больше не можем сказать: «Это так и никак иначе». Когда мы видим, что Осава-сэнсей работает в определенном стиле, а X или Y работают по-другому, мы понимаем, что одни и те же принципы выражены в разных формах.
В то время я переходил от одного учителя к другому без каких-либо стеснений. Сейчас люди привязываются к форме, а не к принципам. Я могу это понять, так как сам прошел через подобное. На второй день после приезда в Японию я пришел на занятия к Дошу. Я увидел, как он делал ирими-наге, и сказал себе: «Что я здесь делаю? Он переминается с ноги на ногу, то, что он делает – это ерунда». И тут мы понимаем, что образ, который был у меня, мой эталон, то, что я считал хорошим – это было то, что я всегда видел. Я не замечал того, что он был мягким и подвижным. Мои эталоны были ограничены недостатком знаний.

Вы сказали, что посещали все занятия. Считаете ли Вы, что важно увидеть разных преподавателей?

Я вернулся с семинара в Соединенных Штатах, где нас было несколько преподавателей, в том числе Хироши Икеда. Мы с ним одного возраста, мы много занимались вместе в Айкикай хомбу-додзё, но потеряли друг друга из виду. Он разработал форму айкидо, которая действительно очень своеобразная, это его форма. Движения очень короткие, тело немного наклонено. Это не то, что я хотел бы делать на уровне техники, но это абсолютно логично и хорошо работает. Мне было очень интересно и я многому научился, глядя на него, даже несмотря на то, что моя форма отличается.
По мере того, как мы начинаем серьезно относиться к обучению, нам становится интересно раскрываться, чтобы понять другие подходы, однако нужно постараться не потерять себя, пытаясь каждый раз интегрировать все, так как мы не можем постоянно менять форму техники и методы тренировки.

Когда вы жили в Японии, Вы занимались кикбоксингом в зале Мейдзиро в Токио. Что Вам это принесло?

В то время у меня был друг, которого звали Лилу Наденичек, он занимался айкидо и карате. Мы были молоды и ходили смотреть поединки по кикбоксингу, который тогда был весьма популярным.
И как-то раз мы – все французы, которые занимались боевыми искусствами – решили организовать еженедельные встречи по утрам в воскресенье на лужайке перед фрацузско-японским институтом. Мы решили что все, кто хочет проверить себя, будут приходить сюда, надевать перчатки, нагрудники и биться. Мы быстро заметили, что у каждой дисциплины есть свои преимущества и пробелы.

Однажды мы с Лилу решили сходить в зал. Мы попали в зал Мейдзиро, но это также мог быть и любой другой. Когда мы пришли, там занимались два парня — Шима, чемпион Японии, и Фудзивара, который был самым сильным бойцом в то время. Позже пришел Куросаки, один из лучших бойцов Киокушинкай.
Это было довольно смешно, потому что мы пришли посмотреть на Шиму. Он сидел за столом и спросил нас, что мы хотели. Конечно, нужно было видеть обстановку. Нам следовало войти, прокричать «ос!», снять обувь, пальто, подойти, подождать, пока с нами заговорят. Целый ритуал. Так как мой друг ходил на каратэ, к счастью, он все это знал.
Шима спросил нас: «Что вы хотите?». Мы ответили, что хотели бы записаться. «Вот как? Зачем?». Потому что мы хотели бы немного позаниматься. «Вот как, вы американцы?» И так в течение четверти часа он нам задавал вопросы, которые не имели смысла. И каждый раз – зачем, зачем?
В какой-то момент я посмотрел на Лилу и сказал ему: «Он идиот или как?» На самом деле он не понимал, что мы собирались там делать, он не мог себе представить, чем мы могли там заниматься. Сейчас времена изменились, и такое уже возможно никого не удивит.
Он поставил нас перед зеркалом, показал нам пару движений и вернулся к своему столу.
Через полчаса мы сказали себе, что он должен нам показать что-нибудь другое, и остановились. Он крикнул нам: «Э-эй!» и сделал знак продолжать. Мы вернулись на следующий день, и так все началось.

Я полагаю, что атмосфера там весьма отличалась от той, которая была в Айкикай.

Атмосфера там была весьма специфической. Когда мы приходили, мы начинали мыть пол, даже если парни, которые собирались уходить, только что это сделали. Затем мы должны были прокричать: «Оз, кейко онегаи шимасу!» Потом мы прыгали со скакалкой, занимались с грушей, иногда он приходил, чтобы объяснить нам кое-что, иногда – нет.
В конце концов между нами возникли дружеские отношения, особенно с Фудзиварой, который оказался действительно весьма и весьма замечательным человеком.
Артист – никто кроме него не мог делать то, что делал он.
Мы посещали соревнования, участвовали в турнирах, иногда устраивали бои. Это позволило мне осознать, что убивают не ударом ноги или кулака, позволило сравнить, понять, что, как говорил Шима, только груша не вернет удар, что даже если противник слабее, мы никогда не знаем наверняка. Это дало мне определенную уверенность.
Кроме того, мне это очень сильно помогло после возвращения во Францию. У меня был друг, Жан-Пьер Лаворатто, который тренировал команду Франции по каратэ. Однажды я к нему пришел, и он меня представил, сообщив, что я буду вести занятия по айкидо.
Я начал приходить и тренироваться с ними каждое утро. Я им показывал приемы, и они меня уважали как айкидоку. Я принимал удары, и я их наносил.

Помогло ли Вам в кикбоксинге то, что вы занимались айкидо, или совсем нет?

По началу это наоборот мешало, потому что я слишком стремился уклоняться от ударов. Что мне помогло, так это кендзюцу. В школе Касима-син-рю наносят прямые удары с очень быстрым входом, и мне это очень помогало. Я вставал в стойку, похожую на ваки-камаэ, и наносил удары так, как работают с мечом. Я так нокаутировал многих. (смеется)
Что касается айкидо, то благодаря этому я лучше, чем кикбоксеры, воспринимал определенные вещи. Например, я лучше мог предсказать траекторию маваси-гери.

В чем с Вашей точки зрения заключается специфика айкидо, что отличает его от других видов единоборств.

Есть несколько отличительных моментов.
Во-первых, имеется образовательный аспект. Айкидо – это система обучения, в основе которой лежит боевое искусство.

Также имеется техническая сторона. В айкидо существуют принципы и качества. Качества – это больше врожденное, тогда как принципы – приобретенное. Рефлексы представляют собой качество, они у нас есть – тем лучше, нет – тем хуже. Шисей же наоборот – это принцип. Восприятие, верная дистанция (маай), которую мы соблюдаем – это принцип. Поиск максимальной эффективности при минимальных усилиях – это принцип.
Для того чтобы айкидо работало, необходимо присутствие всех этих принципов. Чем их больше, тем более совершенна техника.
Важный момент, отличающий айкидо от большинства боевых искусств, заключается в том, что все принципы являются необходимыми элементами техники, и их нельзя заменить разработкой качеств. Мы не можем удовлетвориться техникой, которая примерно работает благодаря физическим качествам, таким как сила или скорость.

И, наконец, нравственный аспект. Нишио говорил, что айкидо – это Юрусу Будо, Будо прощения. И именно в этом, больше, чем во всем остальном, заключается специфика айкидо. В понятии уважения целостности. Своей собственной, разумеется, но я говорю, прежде всего, о целостности партнера.

В айкидо мы стремимся добиться чистоты движений в условиях ограничений, которыми выступают в отношении наших высоких усремлений атаки партнеров. Даже при том что все основные будо нацелены прежде всего на самозащиту, идея о защите также и партнера присуща только айкидо.

Считаете ли Вы, что работа с оружием является неотъемлемой частью занятий айкидо?

По-существу нет. Однако я более подробно раскрою свое мнение.
В Айкикай, как вы знаете, нет занятий с оружием, точка. Там есть боккены, для тех кто может захотеть немного поработать над субури, но этим занимаются не слишком много и избегают работы в парах.
Однако меня всегда интересовал дух работы с мечом, этот прямой, не круговой способ входа, характерный для кендзюцу. И у меня была возможность позаниматься кендзюцу у Инаба-сэнсея в Сисейкан-додзё.
Однако я не считаю, что тренировки с оружием обязательны для айкидо. Такие занятия могут быть полезными, когда они проходят в игровой форме и имеют целью приобретения навыков работы на другой дистанции. Однако то же самое можно сказать о боксе и других видах единоборств, в которых есть удары ногами и руками. Это помогает, привносит кое-что, это интересно, но не является сущностью айкидо.
Во время своих недельных семинаров я всегда провожу занятия с оружием, так как они интересны многим, но это лишь дополнение, это не является необходимостью. Практика может включать занятия с оружием, однако также можно найти людей, которые никогда в жизни не работали с боккеном, но выполняют техники айкидо с точно такими же ощущениями.

По Вашему мнению, должна ли происходить эволюция форм и техник айкидо?

Да, как и всё остальное, айкидо, которое не развивается – это мертвое айкидо.
В айкидо базовыми техниками являются ката. Все должны знать эти основы. Далее идет применение. И здесь уже есть люди, которые будут двигаться все дальше и дальше. Которые будут создавать, изобретать, у которых появятся более точные представления, и которые будут их развивать. Я думаю, что именно поэтому О-сэнсей никогда не говорил, что айкидо сформировано окончательно.
Я нахожу необыкновенным то, что такие люди, как Ямагучи-сэнсей, привнесли в айкидо в плане свободы. Если, как некоторые, исходить из принципа, что «мой учитель был лучшим, и я являюсь лучшим после моего учителя, но вы всегда будете немного хуже, чем я», то мы заходим в тупик, это не имеет никакого смысла.
Нужно очень точно соблюдать базу и принципы, но все меняется, это естественный процесс, и нет никаких причин, почему айкидо не должно ему следовать.

По-вашему, есть ли какие-то основы, которые должны оставаться неизменными?

Неизменным и первостепенным является поиск принципов, чистота движений и чистота в сердце.
Техники в конечном итоге не являются неизменными. Необходимо понимать где находится предел, после которого та или иная техника или метод тренировки уже неэффективны. Можно представить, что однажды мы найдем другие техники, другие формы работы, позволяющие также хорошо или даже лучше развивать искомые качества или принципы.

Как Вы думаете, должен ли возраст вносить изменения в занятия айкидо?

Мое айкидо – это моя жизнь. Занятия доставляют мне все больше и больше удовольствия, все сильнее воодушевляют. Но на самом деле, я хорошо ощущаю, что у меня больше нет тех качеств, которыми я обладал в двадцать лет, и это естественно.
Однако я считаю, что если наши занятия основаны именно на разработке фундаментальной техники и принципов, то можно верить в эффективность, сохраняющуюся с течением времени. Ошибка заключается в нежелании стареть и стремлении к тому, чтобы остаться на уровне, когда практика основана на физических качествах, однако они неизбежно будут ослабевать.
Бывают дни, когда я в форме, тогда я принимаю две таблетки аспирина, тренируюся как в молодости, очень много двигаюсь, делаю высокие страховки, действую с силой, однако на следующее утро за всё это приходится расплачиваться. (смеется)
Наоборот, при точной технике мы не теряем скорости. Мы совершенствуемся, учимся на опыте начинать действие в нужный момент с минимальными усилиями. Именно это позволяет достичь еще большей эффективности по мере того, как мы становимся старше.

Вы очень много путешествуете. Замечали ли Вы, чтобы культурные отличия отражались на занятиях айкидо?

Одной из часто возникающих проблем является поклон на коленях. Как вы знаете, в мусульманских странах на колени опускаются только перед Аллахом. Это имеет очень большое сходство с японским поклоном, в связи с чем многие мусульмане, занимающиеся айкидо, не делают его.
Например, когда я приезжаю в Алжир, я зачастую оказываюсь единственным, кто делает поклон. Это непростая ситуация, так как очень сложно заставить их понять, что речь идет всего лишь о том, чтобы осознать длинную цепочку передачи знания, которая была до нас.
Среди моих учеников есть мусульмане, которые не делают поклон. Меня это не сишком беспокоит, однако я считаю, что это вызвано неправильным пониманием смысла этого действия.
Иногда я задаюсь вопросом, чтобы они делали, если бы поехали в Японию. Они могли бы попасть в небольшое додзё, где сэнсей бы понял ситуацию, но, например, в киокусинкай, их бы выставили за дверь, предварительно отколотив.
И наоборот, мы можем встретить учеников из Западных стран, которые никогда не были в Японии, но делают синтоистское приветствие, какого не делают даже в Айкикай хомбу-додзё.
Для меня в поклоне заключены две функции. Во-первых, как я уже говорил ранее, это выражение благодарности всем тем людям, которые являлись звеньями цепи передачи знания до нас. Также это помогает привести в порядок свое тело и сознание. Это подготовка к занятию.
В Айкикай мне приходилось часто входить и выходить из Додзё по той или иной причине. Иногда случалось, что я возвращался, например, за боккеном и делал поклон несколько поспешно. Тогда я говорил себе: «Положи боккен, войди еще раз и сделай поклон должным образом». Это также помогает не позволять себе распускаться.

Что означает для вас Ки?

Жизнь, дыхание жизни, которое есть все. Проблема, возникающая здесь, связана с течением Ки. Если Ки не течет естественным образом, это означает, что мы больны.

Выполняете ли Вы какие-то упражнения, аналогичные тем, что присутствуют в цигун?

Я испытываю огромное уважение к цигун, тай-цзи. Однако я думаю, что цель заключается в течении Ки, и что айкидо позволяет достичь этого в другой форме, которая, является достаточной.

Как бы Вы охарактеризовали в нескольких словах следующих мастеров:

Морихэй Уэсиба

Я бы сказал, что это человек, опередивший свое время, идеи которого принадлежат будущему.

Киссёмару Уэсиба

Почитаемый и высоко принципиальный, тот, благодаря кому мировое айкидо является таким, какое оно есть сегодня. Тот, кто согласился занять второе место, кто был предметом споров, кто стал преемником. Для меня это истинный образ ответственности.
Другие не были настолько замечательными. Все остальные, если говорить открыто. Сегодняшние мастера айкидо – они не являются учениками только О-сэнсея. Прежде всего, они ученики Киссёмару. Вовсе не О-сэнсей в возрасте семидесяти лет учил их делать страховку, показывал им, как делать иккё, никкё… Несомненно, тот факт, что они знали О-сэнсея, придает им большую значимость, но их настоящим учителем был Киссёмару.
Также благодаря Киссёмару сформировалось хорошее представление об айкидо, это он способствовал его развитию. Он был полностью предан своему делу.
Я могу говорить об этом, так как в 1980 году, когда проходил первый всемирный конгресс Международной федерации айкидо (FIA) в Париже, присутствовали Осава-сын, Моритеру и я. Мы трое были его уке. Мы были с ним в раздевалке, и когда он переодевался, мне показалось, что после операции он едва ли весил сорок килограмм. Когда же он вышел на татами, он был преисполнен достоинства, это было великолепно. У него было послание, которое он должен был передать, и он пришел. Никто другой не смог бы этого сделать. Я испытываю огромное уважение к мастеру, которого слишком долго недооценивали.

Моритеру Уэсиба

Я возлагаю на него большие надежды, так как он хороший айкидока, обладает интеллектом и современными взглядами. Ситуация для него складывается также не самым простым образом, но он хорошо умеет преодолевать препятствия и приобретает все больше и больше уверенности. Он уважает стариков, но принимает решения самостоятельно. Часто его недооценивали, как и его отца, но я много работал вместе с ним и знаю, что на него можно положиться.

Коичи Тохей

Ах, Коичи Тохей – это особая тема. Мне бы хотелось сейчас провести несколько занятий вместе с ним. Было время, когда мне не нравилось то, что он делал, так как у меня было впечатление, что он насмехается над нами.
Я ходил на его занятия, пока он был в Айкикай, но этот подход: «Вытяните руку. Вы видите, что я могу ее согнуть. Подумайте о своей ки. Вы видите, что я больше не могу согнуть вашу руку», меня не устраивал, так как я знал, что это не было правдой.
Тем не менее, это один из сильнейших мастеров, в этом не может быть никаких сомнений.

Сейго Ямагучи

Гений среди гениев, универсальный человек редкого ума, что признают все.

Нобуёси Тамура

Низкий поклон за всю ту работу, которую он проделал в Европе. И огромное уважение за его технику. Правда у меня часто возникает чувство, что он находится в плохом окружении.

Масамичи Норо

Исключительный человек.
Я никогда не занимался у мастера Норо, так как был учеником Наказоно сэнсея, а между ними существовало некоторое соперничество. Однако сегодня мы являемся друзьями, действительно очень хорошими друзьями. Он даже как-то сказал Дошу: «Нужно дать Кристиану 8 дан!» (смеется)
Исключительный жизненный путь. Когда мы видим, какие происходили несчастные случаи, как он после них возвращался, и что он сделал, это просто потрясает.
Он создал собственную систему, но я думаю, что в основе его приемов лежит айкидо. Это человек, который думает об одной единственное вещи, и он мне постоянно об этом говорит – это семья Уэсиба. Это некровное родство.
Совершенно исключительная личность.

Морихиро Сайто

Я посещал его занятия по воскресеньям, когда он преподавал в Айкикай, но его я знал совсем мало.
Я испытываю огромное уважение к нему, великолепная техника, конечно же. Просто мне бы иногда хотелось, чтобы некоторые из его учеников были бы немного менее консервативными.
Это верно, что Сайто сэнсей думал, что именно он был прав, но ведь все сэнсеи, которых я знал, думали, что они правы! (смеется)
В апреле я буду проводить семинар по айкидо в США по приглашению Патрисии Хендрикс. Она очень открытый человек, ее весьма динамичное айкидо построено на базе, которую ей вдалбливал Сайто сэнсей. К сожалению, очень часто работа учеников Сайто сэнсея кажется мне очень точной, но слишком статичной.

Мицуги Саотоме

Очень хороший друг, мы провели вместе много времени. Я очень много занимался у него индивидуально, в особенности, с дзё. Вся моя техника работы с дзё была получена от него.
С моей точки зрения его айкидо – одно из самых красивых на уровне форм. Однако в какой-то момент у меня произошел некоторый разрыв в отношениях ним, так как он перестал заниматься айкидо, он потерялся в процессе поиска. Он заставлял делать коте-гаеши от чудан цуки ногой и другие подобные вещи. Однако он снова нашел свой путь, и когда он делает технику айкидо – она лучшая.

Казуо Чиба

Очень привлекательная личность, исключительная техника. Однако занятия иногда оставляют впечатления излишней жестокости.

Ваше самое приятное воспоминание, связанное с айкидо?

Самое приятное мое воспоминание является в тоже время и самым печальным – это день, когда я получил 7 дан от Дошу.
Это очень трогательное воспоминание. Он пригласил меня к себе. Нас было четверо: он, его сын Моритеру, мой сын и я. Ему были вставлены интубационные трубки, мы провели вместе немногим меньше часа, и я знал, что вижу его в последний раз.
Сам по себе 7 дан не имел значения. К тому времени я уже давно знал, что однажды буду 7 даном. Приятно было получить признание, знать, что да, действительно человек с запада может стать настоящим 7 даном. Когда я говорю «настоящий», я имею в виду дан Айкикай, а не 7 дан какой-нибудь группы, которая сама себе выдает дипломы.

Самый смешной случай, который Вы можете вспомнить?

Таких случаев было много. Однажды я участвовал в показательных выступлениях вместе с Дошу, и мне пришлось прождать 20 минут, сидя на коленях. В тот момент, когда он протянул руку в мою сторону, чтобы меня вызвать, я попытался встать, но тут же обрушился перед ним, не в состоянии подняться. Мои ноги совершенно онемели.
В другой раз на выступлениях был пожилой японец, который за день до этого выпил немного лишнего. И он не заметил, что когда он надевал хакаму, обе ноги попали в одну штанину! Так и прошла вся демонстрация, это было очень даже неплохо.

Недавно Вы выпустили DVD с новым учебным фильмом. Не могли бы Вы немного о нём рассказать?

Да, я закончил работу на новым диском, который называется «Применения техники». Думаю, что это нечто новое по сравнению с классическим подходом к преподаванию. Фильм состоит их двух частей. В первой, я отхожу от техник, выполняемых в плавной манере. Идея заключается в том, чтобы показать некоторые вещи под новым углом.
Во второй части я показываю, как можно работать с такими атаками, как мае-гири, маваши-гири и т.д. При этом я не пытаюсь ловить ногу партнёра, чтобы сделать базовую технику, но предлагаю подход, основанный на уходах и вращениях. Замысел в том, чтобы показать айкидокам, как в нашей системе найти ответы на атаки, часто используемые в современных боевых искусствах, но которыми мы на наших тренировках часто пренебрегаем.
Например, в случае с атакой мае-гири решение может заключаться в том, чтобы отвести атакующую ногу и затем провести атаку в лицо партнёра, чтобы вызвать его ответную реакцию, которая позволит сделать коте-гаеши.
Не все станут тренироваться подобным образом, но я думаю, что это поможет тем занимающимся, кто теряется, столкнувшись с подобными ситуациями, найти ответы на вопросы, которые постоянно возникают в мире айкидо.
Кроме того, сложно заниматься так регулярно в ситуации, когда нехватка времени заставляет нас концентрироваться на фундаментальных техниках. Такая работа требует также освоения этих атак, а часть занимающихся этим не интересуется. Но этот фильм даёт айкидокам средства, необходимые для понимания такого подхода.

Мы благодарим Кристиана Тиссье за ответы и уделенное нам время.
(*) Имеется в виду социальный и политический кризис во Франции, начавшийся со студенческих акций протеста и вылившийся в демонстрации, массовые беспорядки и всеобщую забастовку.

Наверное, многие уже слышали о Тхэккен – красивой боевой технике очень похожей на неспешный танец.
Тхэккен очень походит на древний корейский танец масок, который возможно и повлиял на зарождение этого боевого искусства.

Конечно, сейчас уже никто не скажет – что появилось раньше и как все зарождалось, а высказывать предположения нецелесообразно, хотя бы потому, что лучше приобщиться к этому «боевому танцу» и насладиться им в полной мере.
Тхэккен – это древняя народная традиция, а ее танцевальный ритм позволяет достичь расслабления и внутренней свободы, так необходимым нам в нашей суетной современной жизни.

Почему Тхэккен так популярен?
Ответ прост – наглядная эффективность и польза сочетаются с доступностью.
Ведь Тхэккен одинаково подходит как мужчинам и женщинам, так и пожилым людям и детям. Конечно, сложные элементы не доступны последним, но оздоровительный эффект Тхэккен (общее улучшение состояние, в том числе оздоровление опорно-двигательного аппарата) доступен для каждого и в любом возрасте. Единственное, что надо учитывать – это индивидуальный подход. У каждого свой организм, свои потребности, поэтому занятия Тхэккен должны проводиться только с опытным тренером и распределение нагрузок должно учитывать общее состояние человека.

* Тхэккен имеет богатый, и разнообразный арсенал приемов который подразделяется на следующие группы: Приемы, выполняемые ногами: — боевые шаги (ходилки), удары коленями, жесткие удары ногами (пиналки), подножки и подсечки.
* Удары руками, направленные толчки плечами (пихалки).
* Захваты, техники рычага и зажимы.
* Удары в прыжках
* Борцовские приемы
* Акробатические элементы
* Боевые шаги используются как атакующий маневр: толчок бедром, наступание на ногу.

Патриарх Тхэккен Сон Докки не разделял технику на жесткие и мягкие приемы, как таковые.
Тогда как в современной Корейской Ассоциации Тхэккен принято начинать обучение с мягких приемов: удары открытой ладонью, боевые шаги, и никаких ударов кулаком.

В аттестационных нормативах TKA 90-х годов 20-го века, упор делается на боевые шаги (ходилки) и удары ногами (пиналки), а техника рук, захваты и броски оцениваются второстепенно.
Более опасные боевые техники в Тхэккен, изучаются только, при достижении обучаемыми определенной степени зрелости в Тхэккен.

Эта методика обучения была предложена в 80-ые годы Син Хансыном, который учился Тхэккен у патриарха Сон Докки и благодаря которому Тхэккен получил в корейском законодательстве статус «нематериального культурного достояния под номером 76».
Таким образом, Син Хансын способствовал возрождению и популяризации Тхэккен в те годы.
Как уже говорилось, Тхэккен включает в себя самые разнообразные техники и приемы. Нельзя с уверенностью сказать, что техники из других боевых искусств не относятся к Тхэккен. Это вид единоборства, в котором допустимо использование любых приемов. Главным условием является разумность их применения.
К какой бы школе не принадлежал боец, у него всегда две руки, две ноги и одна голова.

В процессе тренировок в Тхэккен разносторонне развиваются как специальные физические навыки, так и координация движений. Вообще тренировка в Тхэккен отличается целостностью. Это означает, что левой и правой половине тела уделяют одинаковое внимание, так называемый «двухсторонний подход».

Под специальными физическими навыками следует понимать: выносливость, силу, подвижность и пластичность;

Под координацией имеется в виду: чувство равновесия, скорость и качество реакции, чувство ритма, способность ориентации, согласованность действий руками и ногами, общее владение телом.

В отличие от многих других видов спортивных единоборств в Тхэккен необходимо одинаково хорошее владение всеми частями тела. Это делает Тхэккен похожим на балет или гимнастику.

Растяжке корейские мастера уделяют немного времени, азиаты, в отличие от европейцев и без того обладают большей гибкостью, нежели чем европейцы и имеют меньшую мышечную массу. Поэтому в европейских школах принято уделять развитию гибкости много внимания, растягиваться более интенсивно и за счет этого лучше понимать возможности своего тела и добиваться прогресса в тренировках. Вместе с этим комплексы специальных упражнений на растяжку обладают терапевтическим и реабилитационным эффектом. Так же в процессе тренировок укрепляются мышцы спины и конечностей, что особенно полезно для правильной осанки и здоровых суставов.

Известно, что занятия Тхэккен включают основы медитации, это способствуют не только укреплению нервной системы, но и достижение общей стрессоустоичивости. Такие, предваряющие тренировку упражнения аналогичны корейской методике брюшного дыхания Дан Жон Хо-Хуп «До-Ин». Они способствуют стабилизации работы сердца и оздоровлению опорно-двигательного аппарата, нормализуют психические процессы нервной системы.

Поскольку любые движения в Тхэккен носят естественный и плавный характер, они позволяют понять собственное тело, «прислушаться» к нему, научиться свободно, владеть им.